Глаза чужого мира (сборник)
Шрифт:
Ильдефонс немного поразмыслил.
— Она предлагает нам не пытаться противопоставить силе Мирте свою силу, а плыть по волнам накопленной ею энергии, пока та не выдохнется, и тогда мы, подобно крепким кораблям, благополучно продолжим свой путь, сухие и невредимые.
— Опять-таки — образ красивый, но ограниченный. Мирте демонстрирует разностороннюю мощь.
Ильдефонс огладил бороду и устремил вдаль задумчивый взгляд.
— И впрямь, невольно задаешься вопросом, не проявляются ли эти пыл, изобретательность
— Я улавливаю нить твоих рассуждений, — прервал друга Риальто. — Между нами, это более чем вероятно.
Ильдефонс с грустью покачал головой.
— Иногда мыслям не прикажешь.
Из мрака вылетела золотая мошка, облетела вокруг лампы и вновь скрылась в темноте. Риальто мгновенно насторожился.
— Кто-то вошел в дом и ждет в гостиной. — Он подошел к двери и громко крикнул: — Кто здесь? Говори, а не то мы подпалим тебе пятки и пустим плясать тарантеллу!
— Придержите свои заклятия! — раздался голос. — Это я, Лехустер!
— Входи.
На пороге кабинета, хромая, показался Лехустер. Перья на плечах намокли и слиплись от грязи, всем своим видом олицетворяя крайнюю усталость. В руках он нес мешок, который с явным удовольствием бросил на кожаный диван у окна.
Ильдефонс неодобрительно свел брови.
— Явился не запылился! Мы сегодня ночью не раз могли бы прибегнуть к твоему совету, но тебя нигде не было. Ну и что скажешь?
Риальто передал Лехустеру крохотную рюмку аквавита.
— Вот, это придаст тебе сил. Пей, а потом рассказывай.
Лехустер осушил рюмку одним глотком.
— Ух! Забористая штука!.. Ну, рассказать мне вам почти нечего, хотя я и сбился с ног, улаживая необходимые дела. Все осквальмированы, кроме вас двоих. Мирте, впрочем, считает, что прибрала к рукам все ваше объединение.
— Что?! — воскликнул Риальто. — А нас она что, сбросила со счетов?
— Не важно. — Лехустер протянул ему пустую рюмку. — Будь так добр! Птица на одном крыле далеко не улетит… Далее, Мирте присвоила все камни-иоун…
— Ошибаешься, — лукаво усмехнулся Ильдефонс. — Мы первыми догадались завладеть ими.
— Вы похитили пригоршню никчемных стекляшек. Подлинные камни забрала Мирте, включая и те, что принадлежали вам с Риальто, а вместо них оставила подделки.
Риальто бросился к корзине, где лежали мнимые камни.
— Эта гнусная ведьма хладнокровно обокрала нас! — простонал он.
Лехустер кивнул на мешок, который сбросил на диван.
— На этот раз мы ее перехитрили. Вот ваши камни! Я стащил их, пока она принимала ванну. Предлагаю послать сандестинов подменить их фальшивками. Если поторопитесь, то еще успеете: Мирте подолгу засиживается за туалетом. А настоящие камни пока припрячьте в каком-нибудь тайничке между измерениями, чтобы никто больше
Риальто вызвал своего сандестина Бельюма и отдал соответствующие распоряжения.
— Каким образом Каланктусу удалось расстроить планы этой кошмарной бабы? — обратился Ильдефонс к Лехустеру.
— Сия история до сих пор покрыта пеленой таинственности, — отвечал тот. — По всей видимости, Каланктус воспользовался каким-то сугубо личным методом воздействия и приструнил Ллорио.
— Гм. Мы должны разузнать о Каланктусе побольше. В летописях нет ни одного упоминания о его смерти, не исключено, что он до сих пор здравствует где-нибудь в стране Кати!
— Этот же вопрос не дает покоя и Мирте, — кивнул Лехустер. — Вполне возможно, нам удастся задурить ей голову и обратить в бегство.
— Как это?
— Нельзя терять времени. Вы с Риальто должны создать точную копию Каланктуса, и хотя бы в этом я могу быть вам полезен. Необязательно, чтобы существо было долговечным, но выглядеть должно достаточно убедительно, пусть Ллорио уверится, что снова имеет дело с Каланктусом.
Ильдефонс с сомнением затеребил бородку.
— Слишком масштабная затея.
— Да, а времени на ее осуществление в обрез! Не забывайте, выкрав у Мирте камни-иоун, вы тем самым бросили ей вызов!
Риальто вскочил на ноги.
— Тогда за дело! Последуем совету Лехустера! Время не ждет.
— Гм, — проворчал Ильдефонс. — Я не боюсь этой зарвавшейся карги. Неужели нет способа попроще?
— Есть! Бегство в отдаленное измерение!
— И ты, старый друг, говоришь мне такие вещи? — возмутился Ильдефонс. — За дело! Такого жару зададим, что чертова бабенка будет улепетывать по кустам, задравши юбки, впереди собственного визга!
— Это будет наш девиз! — провозгласил Лехустер. — Задело!
Копию Каланктуса собирали на рабочем столе: сначала каркас из серебряной и танталовой проволоки, укрепленный на шарнирной позвоночной раме, затем призрачную оболочку чернового мировоззрения, затем череп и сознание, куда поместили все труды Каланктуса и еще сотню прочих ученых трактатов, включая каталоги, справочники, пантологии и универсальные сборники, пока Лехустер не посоветовал им остановиться.
— Он уже знает раз в двадцать больше, чем Каланктус-первый. Интересно, у него получится разложить такую уйму сведений по полочкам?
Костяк туго обтянули мышцами и покрыли кожей, на голове появились густые темные волосы. Лехустер долго и упорно трудился над чертами лица, подправляя то твердые очертания подбородка, то короткий прямой нос, то ширину лба, то форму и изгиб бровей и линии роста волос.
Приладили уши, настроили слуховые каналы.
— Ты — Каланктус, первый герой Восемнадцатой эры, — ровным голосом сообщил творению Лехустер.