Глаза цвета неба
Шрифт:
– Это была влюбленность. Ты учился любить, и это замечательно! – похвалила Света.
– Наверное, ты права, я хотя бы вспоминаю об этом с теплом, без каких-либо обид. Мне вовсе не хочется ее найти или… Просто вспомнился из жизни очень интересный момент.
После признания я замолчал, припоминая в деталях свою юношескую влюбленность, но воспроизвести пережитое оказалось затруднительным.
– Это было в классе восьмом, перед самым Новым годом. Для нас устроили дискотеку в актовом зале и елку. Я тоже туда пришел. Сейчас уже забыл, пытался ее пригласить или нет, но отчетливо помню, что она пошла с кем-то танцевать, а я сгорал
Поделился наболевшим и грустно улыбнулся.
– Дружба – это и есть любовь, – нежно произнесла Светлана. – Любовь бывает разной.
– Интересно! Значит, тогда для меня была актуальна классика, – заключил я в ответ.
– И всегда будет.
– Так, хватит грустить. Пойдем… Спасибо, что выслушала.
Театр уже опустел, и даже двери успели запереть, но для нас, к счастью, это не было помехой. Я завел разговор о постановке, которую мы смотрели, – что понравилось, а что нет. Светлана хотела и дальше говорить обо мне, но я всеми правдами и неправдами пытался этого избежать.
Глава 10
После пережитых впечатлений от посещения мест, связанных с множеством моих воспоминаний, особенно тех, где делал то, за что должно быть стыдно, я старался всячески их избегать, тщательно продумывая дальнейшие маршруты нашего перемещения. Поэтому из театра мы возвращались окольными путями. На улице шел крупный снег. Пушистые хлопья падали с неба и в освящении ночных фонарей создавали сказочное настроение. Кто-то так же, как и мы, этому радовался, но находились и такие, кому было все равно. Водители стояли в пробках и, скорее всего, проклинали ненастную погоду. А вот дети, молодежь и некоторые взрослые, наоборот, восторгались всем сердцем. Мы никуда не спешили, потому времени для рассматривания лиц прохожих было предостаточно.
– Знаю, куда нам нужно пойти! – произнес я и радостно потер руки, после чего изменил намеченный маршрут.
Светлане город казался почти чужим, вернее, только сейчас, находясь рядом со мной, она постепенно знакомилась с его достопримечательностями. И я был этому рад, так как рассказывал ей все, что знал, и одновременно старался показать свои самые любимые места.
Парк был открыт, а вот аттракционы не работали, но все равно поток желающих отдохнуть не ослабевал. Кто-то просто прогуливался, кто-то спешил на каток, а кто-то проходил сквозь, не обращая внимания на то, что творится вокруг. К моему счастью, Колесо обозрения работало.
– Сейчас ты увидишь этот сказочный город с высоты полета! – похвастался я своей идеей.
Мы забрались в ближайшую пустую кабинку.
– Вот это – Нижнее озеро, а там – Верхнее. Помнишь, мы гуляли? – я показывал пальцами то в одну сторону, то в другую. – А вон там – музей Янтаря… А это…
Светлана с любопытством слушала меня. Чтобы все получше рассмотреть, мы прокатились не менее десяти раз. Никто не мог нас прогнать,
– Спасибо тебе! Это и, правда, очень красиво, как в сказке! – восхищенно поблагодарила Светлана.
– Да, я очень люблю Колесо обозрения, хотя и боюсь высоты. Но это другое… Словно у тебя вырастают крылья… – я осекся от промелькнувшей мимолетной мысли. – Стоп… Они же у тебя есть?
Светлана взглянула на меня, как мама на ребенка, который придумал один из планов, связанных с детскими фантазиями, совершенно не думая о реальности.
– У тебя же есть крылья?! – не унимался я.
– Есть, но я и так нарушаю все, что можно…
– Ну, пожалуйста! Нарушать – так нарушать! Живем один раз! – начал я уговаривать свою спутницу, но быстро осознал, что только что сболтнул, и тут же умолк.
Светлана посмотрела на меня.
– Пойдем на озеро, там должно быть сейчас красиво!
Мы пошли на озеро и гуляли там так долго, как хотели, а потом я решил показать ей парк с немецкой кирхой, которая в такую погоду должна была выглядеть, словно мы оказались в 17 веке. История про крылья постепенно забылась, и я рассказывал все, что помнил про кирху, и вообще какие-то сказки, связанные с Рождеством и чудесами. Светлана внимательно слушала меня и не перебивала, хотя порой приходилось либо что-то придумывать, либо опускать, так как детские книги остались в далеком прошлом.
– …Вот, и значит, Снежная Королева заморозила его, и она отправилась за мечом Короля Артура, – последнюю сказку я плохо помнил и не раз уже пожалел, что заговорил о ней.… Поэтому приходилось как-то выкручиваться. – Было очень снежно. Огромные снежинки летели прямо ей в лицо. Гендальф сбился с пути и переживал, что рано отпустил Горбунка… И… Тебе интересно?
Я повернулся к ней, понимая, что фантазия иссякла и в озвученной «Снежной Королеве», неожиданно для меня, скоро может появиться даже хоббит с кольцом, правда, непонятно откуда и зачем там взявшийся. Надежда была лишь на то, что Светлана ответит отрицательно и тем самым спасет меня от ужасного позора.
Но… она пропала.
Я покрутил головой по сторонам и наконец увидел ее. Светлана стояла рядом с лавочкой, на которой либо кто-то лежал, либо это просто был огромный снежный сугроб. Подойдя поближе, я понял, что первая догадка оказалась верной – на лавочке находился бездомный, свернувшийся калачиком и дрожащий под снегом, быстро собирающимся над ним толстым слоем. Холодно было или нет, мне сложно сказать, так как я ничего не чувствовал. Но, скорее всего, так, как обычно у нас в городе, то есть холода наступали именно в январе, да и люди начинали потеплее кутаться в зимнюю одежду.
– Ты чего? – обратился я к ней.
Светлана взглянула на меня. Все выражение ее лица выдавало сильное волнение и тревогу, словно произошло что-то ужасное.
– Что случилось? – повторил я, начиная переживать по-настоящему.
– Ему очень холодно, и он голоден.
Она присела на корточки рядом с бездомным и коснулась рукой его лица. Я взглянул на него. Глаза убогого были плотно закрыты, а губы, трясясь, выдыхали пар, периодически прерываемый кашлем. Он выглядел обросшим, а волосы слиплись и перепачкались. Наверное, сложно было представить такую картину – прекрасная девушка в белоснежном платье, как настоящий ангел, стояла на коленях у лавочки и нежно прикасалась к грязному бездомному.