Глаза цвета тьмы
Шрифт:
Настя стала понимать идею, которую Адриан ей доходчиво разъяснил:
– Мы и есть это самое программное обеспечение. Точнее, индивидуальные данные, составляющие костяк нашего «я».
– Мы – это человеческая память? – спросила Анастасия. – Квинтэссенция всего того опыта и всех тех знаний, которые имелись у меня, когда я… Когда я была в человеческом теле?
– Да, но не только! – пророкотал Адриан Викентьевич. – Потому что память обо всех событиях не делает человека человеком. Тот, кто потерял память, тоже все еще человек. Поэтому я предпочитают вести речь об информационном поле, которое вполне материально. Мы – это и память, и привычки, и суть, частично даже физическая, того существа, коим
Настя посмотрела на Адриана и заметила:
– Значит, мы не призраки?
– Не в классическом понимании этого слова! – ответил тот. – Хотя то место, в котором мы оказались, – это мир, отделенный от мира людей всего лишь тонкой, но делающей нас невидимыми завесой. Это как в комнате для допросов в полицейском участке: находясь за специальным стеклом, вы видите, что происходит в комнате, где сидит подозреваемый, а он вас не видит!
– Но завесу можно поднять? – спросил Анастасия, и Адриан усмехнулся:
– Быстро же вы добрались до сути! Да, в отдельных случаях можно. Вы же сами видели – мы в состоянии, например, сделать так, чтобы дверь вдруг открылась или выдвинулся ящик. Все зависит от силы воли и от вашей предрасположенности к подобным вещам. Это как у людей: кто-то может запросто, даже без особых тренировок, долго бежать, а кто-то нет, ну, или плыть. Или прыгать с шестом.
– У информационного поля тоже имеются физические данные? – спросила лукаво Настя, а Адриан заявил:
– Думаю, в этом случае мы имеем дело с качествами, которые предопределяются теми данными, которые и составляют наше информационное поле. Кто-то в состоянии вступать в контакт, кто-то нет. Но в любом случае надо эти качества в себе тренировать! Некоторые достигают небывалых вершин, но это единицы. Основная масса весьма бездарна, как, к примеру, я. Ну, и многие просто не стремятся вступать в контакт – собственно, зачем? Если все, кого вы знали и любили, давно уже умерли и оказались там, в светящемся туннеле, то к чему вам тревожить совершенно незнакомых людей?
– Значит, феномен полтергейста или так называемых барабашек – это и есть мы? – спросила Настя, и Адриан кивнул.
– Да. В основном это или проделки неумелых коллег, которые только тренируются, или шалости детей и подростков, которые и в нашем мире остаются такими же, какими были в мире людей. Наконец, имеются и те, которые намеренно причиняют людям зло, пугая их или превращая жизнь отдельной семьи в ад. Ведь там, в мире людей, такие типы тоже существуют: алкоголик, терроризирующий целый подъезд, наглец, задирающий в школе детей, угрюмый садист, пытающий в подвале свои жертвы…
Насте сделалось не по себе, и Адриан, заметив это, сказал:
– Я же упоминал, что наш мир не так сильно отличается от их мира. Что и неудивительно – ведь мы плоть от плоти людей! Сравнение не очень хорошее, душа от их души! Но, опять же, душа – слишком заезженное понятие. Как и призрак. Мы – середина наполовину.
– И неужели никто не может остановить подобных разбуянившихся… коллег? – спросила Анастасия, не рискнув использовать слово «духов».
– Отчего же, существуют личности, которые мнят себя шерифами и следят за порядком, – ответил Адриан, – однако в целом наш мир весьма анархичен. Хотя время от времени
Настю же занимало другое, и она спросила:
– Но как вступить в контакт с миром людей… Как усовершенствовать свои способности? Вы мне в этом поможете?
Адриан Викентьевич строго посмотрел на нее и сказал:
– Хотите мести? Желаете незримо опекать своих детей? Забудьте об этом!
– Но почему… – начала Настя, но он прервал ее:
– Потому! Потому что ни к чему хорошему это все равно не приведет. Да, вас убили, но ведь рано или поздно вы бы все равно умерли. Ладно, может, лет через сорок-пятьдесят, и понимаю ваше негодование по поводу того, что у вас украли эти годы. Но протестовать против этого то же самое, как если бы в мире людей вы бы стали протестовать по поводу того, что вы отчего-то родились не в августейшей семье британских монархов или какого-нибудь олигарха!
Анастасия вспомнила об олигархе Дуйменове, и ее кулаки непроизвольно сжались. Он убил ее – и он должен понести за это наказание! Она не хочет мести – она жаждет справедливости!
– О подобных вещах думают многие, я тоже когда-то думал! – добавил Адриан. – Но что из того, что вы проникнете к своему врагу и станете швырять в него предметы домашнего обихода? Или будете пугать его по ночам, стаскивая одеяло. Он что, вдруг раскается и побежит в полицию с явкой с повинной? И не забывайте – вы всего лишь информационное поле с весьма ограниченными способностями, позволяющими вам иногда проявлять себя в мире людей. Постучите по полу, заставите домашние тапочки летать по комнате – вот и все! Или думаете послать анонимку министру внутренних дел, накорябанную детским почерком в стиле полтергейста: «Меня убил такой-то». И что, злодея сразу арестуют? Или вы будете донимать министра, пока он не отдаст приказ? Смешно и глупо!
То, что предлагал Адриан, было в самом деле смешно и глупо. И поступать так Анастасия совершенно не намеревалась. Но ведь имеются и другие пути. Просто все ее собратья по несчастью слишком инертны, заняты собой и охочи до покоя. Того самого страшного покоя, который и из призраков рано или поздно сделает покойников.
– Забудьте о том, что с вами произошло, и наслаждайтесь тем, что у вас имеется! – заявил Адриан. – И не забивайте голову всякой ерундой. Если повезет, ваш враг тоже окажется в нашем мире. И тогда можете его перевоспитать подручными средствами.
– А если не повезет, то он уйдет в туннель со светом? – спросила Настя, и Адриан сказал:
– Но вы же не знаете, что его там ожидает! Может, черти с трезубцами и сковородкой! А сияние, которое многие принимают за лучи божественной сущности, всего лишь блики адской топки. Удачная шутка, надо записать…
И он извлек из кармана плаща небольшой блокнотик.
Настя же, глядя на это, спросила:
– А наша одежда… И вообще, конфигурация нашей сути… Я выгляжу так же, как и при жизни… Точнее, в мире людей!
Записав свой сомнительный афоризм, Адриан ответил:
– А что, вы хотели бы выглядеть как молодая Элизабет Тейлор, мир ее праху? Или юная Грейс Келли, да упокоится ее душа? Конечно, вы выглядите так же, как и при жизни. Но ваш образ, тот самый, который воспринимаете вы и все мы здесь, проекция ваших желаний. Это результат, который выдало ваше информационное поле. Результат, как водится, зачастую идеализированный, но более-менее соответствующий оригиналу. Хотя ваш оригинал выглядит сейчас, увы, далеко не лучшим образом…