Глаза цвета виски
Шрифт:
– А чего тебе объяснять, ты и так уже все себе наобъясняла.
– Не груби матери!
– Это Светкина сестренка, приехала в Казань поступать в мед. Жить не где, ну и эти клушки решили ее ко мне подселить на время.
– Светкина? Она тоже что ли того, ну это...
– Не знаю, не проверял.
– Привалов!
Ну все, сейчас начнется.
– Мама, успокойся, не нервничай. Дыши ровно, через нос. Тебе волноваться вредно.
– Господи, и за что мне такое наказание, не дети, а ужас сплошной. Знаешь, сынок, а я ведь обрадовалась, когда подумал, что
– Грустно ответила мне мама, и положила трубку.
Ну вот, теперь я сволочь номер один. Не успел положить трубку, как она снова трещит противным звонком.
– Да?
– Бурчу в трубку.
– Здорова, Прил! Как жизнь, брат?
– Раздается в трубке веселый голос друга Андрюхи.
– Цвету, и, слава богу, пока не пахну. Сам как, говнюк, синеволосый?
К слову, полгода назад этот придурок на спор перекрасил свой ёжик на черепе в темно-синий цвет, а потом в виду особого 'спроса' у девушек, оставил этот цвет насовсем.
– Да пошел ты.
– Усмехнулся Андрей.
– Ты чего на завтра планируешь?
– Эээ, а чего у нас завтра?
– Еще не отойдя от разговора с мамой, чувствую себя полным тормозом.
– Ну ты вообще лыжами по асфальту, у тебя днюха завтра, лошара.
– А, ну так это...старость не радость, склероз, подагра и все дела.
– Хорошо хоть импотенция не мучает. Или уже нагрянула подружка пенсионера?
– Заржал в трубку Андрюха.
– Это у тебя всю жизнь на полшестого, мои куранты всегда двенадцать бьют.
Сказал, и в мозгу, почему-то сразу эта пигалица с глазами цвета виски. И чего меня на ней так заклинило, было б на что смотреть! Хотя нет, надо признать, что смотреть то как раз есть на что.
– Эй, дядя, ты еще там?
– Вырывает меня из задумчивости друг.
– Да тут я, куда я денусь из смывного бочка. Завтра в семь у Клошы в клубе, наших всех я уже отзвонил, так что ты хватай свою задницу и дуй покупать мне офигенный подарок.
– Я сам приду, чем не подарок то?
Еще с полчаса мы поболтали, обсуждая завтрашнее мероприятие. Затем мой желудок громким матом напомнил мне, что надо бы его покормить, сиротинушку, и я направился штурмовать кухню.
Глава 4
Наворачивая вторую тарелку домашнего супчика, я украдкой смотрел на читающую, сидя на подоконнике, Баську. Длинные волосы собраны в непонятный пучок, который мне отчего-то захотелось распустить, и пустить эти волны в свободное плавание. Видно чего-то не понимая, она смешно хмурила брови, и морщила хорошенький носик. В этот момент она была такой смешной, домашней, такой привычной в моей квартире, а ведь я ее знаю всего лишь пару часов. Вот ведь напасть то!
– Бася, у меня завтра траурный день, и по этому поводу все мои охламоны друзья собираются в клубе. Пойдешь?
– Какой еще траурный день? У тебя же день рождение завтра.
– Глазища вытаращила, шесть на девять, не вывалились бы.
– Ну, знаешь, когда возраст все ближе к тридцатке, это уже траур. Скоро песок из задницы сыпаться начнет, буду улицы в гололед посыпать.
– Тридцать для мужчины не
– Серьезно заявляет она.
– И я бы с удовольствием пошла, но...Я ни разу не была в клубе.
С таким невинным лицом только в монастырь! А глазёнками то своими алкогольными как хлопает. Так и напрашивается на грех.
– Ну вот и исправишь это дело.
– Рома, а ты меня танцевать научишь?
Вот, млина!
Через час. Мы стоим, друг против друга, я откровенно смотрю на это чудо, а она, краснея, сверлит дыру в полу. Из колонок звучит 'Loc Dog - Секс и Виски, Кокс Карибский'.
– Ты хочешь, что бы я танцевала под ЭТО?
– Бася, ты думаешь, в клубах Шопена крутят?
Эх, девочка, что ж мне с тобой делать то. И зачем я только во все это ввязался.
– Так, смотри, тут все просто. Слушаешь музыку, и двигаешь попой в такт. Вильнула влево, вильнула вправо, вот и весь танец.
– Объясню ей, сопровождая показательными движениями.
Баська смотрит на меня глазами, полными веселья, как на полоумного. Мне даже как-то не по себе стало.
– Чего веселишься то, давай повторяй за мной.
– Строго говорю ей.
Господи!!!! Да кто ж так задом то виляет! Это хрупкое монстрило с такими телодвижениями разнесет мне пол квартиры. А улыбка то на лице какая, гордиться что-ли собой?
– Неее, девочка, так не пойдет. Ты вот этими кульбитами всех распугаешь в клубе. Иди сюда.
Притягиваю ее к своей груди, разворачиваю спиной, и кладу ей руки на талию. Мое тело сразу реагирует на это соприкосновение. Боженька, ну пожалуйста, не выставляй меня еще большим идиотом.
Первые телодвижения. Она напряжена, спина прямая, дыхание быстрое и четкое. Сбиваемся с ритма. Она постоянно тянется от меня. Не получится, малышка, ты сама просила танец, так лови его.
'Я изменил себя полностью,
сгенерировав плоскости,
наши модели жестокие,
любят секс и условности,
под купюрами снежными,
взглядами псевдо-нежными,
манекены с манерами,
истеричные стервы и
растворишься в виски ты,
поцелуи твои как яд,
каждый день дорогой наряд,
но знаете чего они хотят...'
Она медленно расслабляется, выдыхая сковавшее напряжение. И вот она уже в моей власти, полностью сливаясь с моими движениями, повторяя каждое па. А я...я как в песне 'растворяюсь в виски'. Мои руки на ее талии, осторожно спускаются ниже, останавливаясь на аппетитных бедрах.
'Sex и Виски, Кокс-Карибский,
мак и диски, свежие быстрые,
Sex и Виски, Кокс-Карибский,
мак и диски, свежие быстрые.'
О, Боже, ну не надо про секс и виски! В моих руках настоящее искушение. Ее бедра во власти ритма, совершают такое, что в моих штанах проснулись даже тигры, нарисованные на трусах. Прижимаю ее теснее к себе, вдыхая аромат ее волос. Карамель. Сладкая и тягучая. Ее ручки, ложатся на мои, и словно от удара током, по телу пробегают тысячи маленьких разрядов, побуждая каждую клеточку моего тела к действиям.