Глаза цвета янтаря
Шрифт:
– Любимый…, – прошептали ее губы.
Наташа вновь в который раз увидела, как бродит по городу между церквей, как вдали появляется все тот же мужчина и она устремляется за ним. И вот, наконец, догнав его, она кладет руку ему на плечо, и он медленно оборачивается. И она видит близко-близко зеленые, как ягоды винограда, глаза, светло-русую челку, яркие улыбающиеся губы. Наташа явственно ощутила поцелуй и невольно застонала от мгновенно охватившего ее сильного желания.
– Сережа, – прошептала она.
– Радость моя, – услышала низкий мужской голос и счастливо рассмеялась в ответ, тут же просыпаясь
Наташа села в постели и замерла, прислушиваясь. Но в комнате было тихо. Она включила лампу у изголовья, с изумлением огляделась вокруг и внезапно, в одно мгновение все вспомнила. Как будто бы перепутанная мозаика ее прошлой жизни наконец сложилась в осмысленную и правильную картину. Ее личность восстановилась. Все события ее жизни прокрутились перед ее внутренним взором в обратном порядке. Она вспомнила, кто она и откуда. Картины юности, детства стремительно проносились в памяти, сменяя друг друга. Она видела лица знакомых, подруг, матери, давно умершего отца; видела свой двор в Москве; вспомнила студентов из университета. Огромное множество мелочей всплыло в ее памяти, словно закрытые полочки открывались одна за другой и выдавали ей свое содержимое.
И, конечно, она вспомнила Сергея. Наташа ощутила мучительную боль, когда поняла, что с ней произошло. Она ясно помнила все, даже то, как мчалась в отчаянии по мокрой дороге в то утро, и как, вцепившись в руль, закричала, когда почувствовала, что машина переворачивается. Потом был пробел, и дальше воспоминания касались пребывания в клинике и всех последующих событий. Наташа поняла игру Жени и то, что им двигало. Она знала, что он так поступил только из любви к ней, но все равно считала это подлостью. Мысли ее вновь вернулись к Сергею. Наташа поняла, что все еще любит его, что любовь не исчезла, не прошла, а все также живет в ее сердце.
«А ведь он, наверное, давно женат, – с горечью подумала она, и слезы побежали по щекам. – Он меня даже и не вспоминает. Не знает, что у него есть сын. Господи, – спохватилась Наташа, – ведь и мама ничего не знает о внуке. Как все это простить Жене? Как он мог так поступить? – Она задумалась, потом вытерла слезы. – Хотя, что он мог сделать? Позвонить моей маме и сказать, что я попала в аварию, родила раньше срока и что он – не отец ребенка?»
Наташа встала и подошла к окну. Выглянув, она увидела, что на улице все также темно.
«А ведь Женя всех убедил, что это его сын! – подумала Наташа и нахмурилась. – Я должна что-то сделать! Моя жизнь отныне принадлежит только мне, больше я не позволю собой манипулировать. – На душе у нее становилось все легче, и она неожиданно улыбнулась. – Как будто я проснулась после долгого мучительного кошмара», – подумала Наташа и пошла в ванную.
Она тщательно умылась и, посмотрев на себя в зеркало вновь засиявшими глазами, проговорила:
– Здравствуйте, Наталья Николаевна! С возвращением!
Наташа вернулась в комнату и остановилась в раздумье. Потом подошла к шкафу и раскрыла его. Заметив на нижней полке свою дорожную сумку, вскрикнула от радости. Открыв ее, увидела, что все на месте. Главное, что там были ключи от квартиры и машины. Она достала из тумбочки свои документы и положила их в сумку. Потом надела джинсы и теплый свитер. Достав со шкафа большой
«Что же делать? Как поступить?» – мучительно раздумывала она.
Но представив, что утром придется со всеми объясняться, выслушивать возражения и уговоры Жени, смотреть в заплаканное лицо Оксаны Васильевны, она невольно содрогнулась и решительно встала.
– Почему я должна думать о других? – тихо произнесла она. – Пора подумать о себе самой! К тому же они могут все свалить на мою якобы невменяемость.
Наташа взяла чемодан и сумку и спустилась вниз. В гостиной никого не было. Она вышла из дома и направилась к гаражу. Прогревая мотор, вдруг испугалась, что в доме кто-нибудь услышит шум, но все было по-прежнему тихо. Положив чемодан в багажник, Наташа вернулась в дом и поднялась в детскую. Достала сына из кроватки и завернула его в одеяло. Маленький Сережа даже не проснулся. Она уложила его в плетеную переносную колыбель и вышла из детской. Вскоре Наташа была возле машины. Устроив ребенка на заднее сидение, она села за руль и мягко тронулась с места. Когда вывернула на шоссе и прибавила скорость, то чему-то рассмеялась.
Примерно через час Наташа подъехала к дому, в котором они жили. Припарковав машину, она взяла колыбель со спящим малышом и поднялась в квартиру. Открыв двери, вошла в прихожую. Когда включила свет, то увидела, что все на своих местах без изменения, квартира выглядит убранной, даже пыли нигде не было. Наташа прошла в свою спальню и поставила колыбель на постель. Здесь тоже было очень чисто, как будто только что сделали уборку. И воздух был свежим.
«Странно, ведь здесь никто давно не живет», – отметила Наташа, потом посмотрела на сына.
Он спокойно спал. Наташа раздела его и уложила на свою кровать, предварительно постелив чистое белье. Малыш на мгновение открыл сонные глазенки, что-то радостно пролепетал и опять погрузился в сон. Наташа посидела немного возле него, потом быстро вышла из квартиры и, спустившись вниз, принесла чемодан. Заглянув в спальню и увидев, что Сережа по-прежнему спокойно спит, отправилась в ванную. Приняв душ, Наташа осторожно улеглась в постель и придвинулась поближе к сыну. Она смотрела на золотистые волосики, на темные загнутые реснички, на изгиб его маленького розового рта и ясно видела, каким он будет, когда вырастет.
– Точная копия отца, – прошептала Наташа, невольно улыбаясь.
Потом, выключив лампу, закрыла глаза. Но, уже начиная проваливаться в сон, она вдруг безумно испугалась и села, обхватив колени руками.
«Господи, – подумала Наташа, – а если, когда я проснусь, я снова ничего не буду помнить?»
Она уткнулась лбом в колени и прошептала:
– Все что угодно, но только не это!
Посидев какое-то время, Наташа сказала:
– Я абсолютно здорова! Больше со мной ничего подобного не повторится никогда!