Глаза цвета янтаря
Шрифт:
«Все-таки это чудо!» – восхитилась она, не отводя взгляда от Храма.
Ее настроение становилось все лучше.
Спустившись с моста, она свернула в сторону Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
Толкнув тяжелую дверь музея и войдя внутрь, Наташа непроизвольно сделала то, что всегда делала в детстве: запрокинула голову и посмотрела на цветной узорчатый потолок. Легко вздохнув, она удовлетворенно подумала: «Ничего не изменилось!»
Потом огляделась в сумраке вестибюля.
«Сколько лет прошло! – думала Наташа. – А как будто вчера!»
Она прошла в Итальянский дворик и, мельком осмотрев
– Привет, красавчик! – прошептала она, – А ты все такой же…
Наташа вспомнила, как бегала сюда с одноклассницами, и они втихомолку хихикали, рассматривая определенные части обнаженного мужского тела. Улыбаясь, Наташа прошла мимо статуи и медленно поднялась по лестнице на второй этаж. Войдя в зал греческой скульптуры, она сразу направилась к своей любимой статуе копьеносца, бронзовой копии знаменитой работы Поликлета. Наташа медленно обошла скульптуру вокруг, не отводя восхищенного взгляда от великолепных форм. Затем, отступив немного назад, замерла перед ней, любуясь мощным торсом, красивой лепкой мускулов и невозмутимо-прекрасным лицом Дорифора. Губы ее слегка приоткрылись, янтарные глаза засияли, густые ресницы чуть опустились. Время остановилось для нее. Великая сила гармонии полностью подчинила ее своей власти.
– Классный самец, не так ли? – произнес кто-то над самым ее ухом.
Наташа вздрогнула и резко обернулась. Кровь прилила к ее лицу жаркой волной. Рядом стоял Сергей и улыбался, как ни в чем не бывало. Его зеленые глаза блестели. Он смотрел на нее, не отрываясь. Наташа растерялась, не зная, что сказать. Но машинально отметила, что на Сергее светло-зеленая футболка-поло с короткими рукавами, что у него неплохо накачаны мышцы, что он успел загореть и, благодаря этому, глаза его стали более яркими, а волосы светлыми.
«Эффектный молодой человек», – невольно подумала Наташа и тут же нахмурилась.
– Извините, не поздоровался, – удрученно сказал Сергей и протянул ей руку.
Но Наташа в ответ свою не подала и даже почему-то спрятала руки за спину, пробормотав:
– Добрый день.
– Вы здесь одна? – задал он довольно глупый вопрос, так как в зале кроме них и смотрительницы, дремавшей на стуле в углу, никого не было.
Сергей придвинулся ближе и попытался взять Наташу под руку. Когда его прохладные пальцы коснулись ее локтя, она замерла на мгновение, но потом глухо проговорила:
– Оставьте меня, пожалуйста.
Сергей наклонился к ней так близко, что она почувствовала, как его дыхание защекотало ей висок. Его пальцы быстро и нежно скользнули от локтя к плечу.
– У вас восхитительная кожа, гладкая, как атлас, – прошептал он, почти касаясь губами ее волос.
Наташа замерла, чувствуя, как неистово колотится сердце. Непонятное томление разлилось по телу, у нее перехватило дыхание.
«Что со мной происходит? Неужели голову напекло?» – испугалась Наташа и, резко отдернув руку, пошла прочь, не оглядываясь.
В ушах у нее шумело, щеки горели.
«Чего он пристает ко мне? – думала она со злостью. – Испортил мне все удовольствие! Еще увяжется за мной».
На выходе, ведущем в другой зал, она оглянулась. Сергей стоял неподвижно, заложив руки за спину и глядя ей вслед. Наташа невольно перевела взгляд с его фигуры на возвышающуюся рядом статую.
«Да, определенное сходство
Сергей, увидев, что она обернулась, явно обрадовался и поспешил к ней. Подойдя, он внимательно посмотрел в ее глаза и проговорил извиняющимся миролюбивым тоном:
– Вы простите, ради Бога! Я все время делаю что-то не то. Сам не пойму своего поведения. Но вы такая необыкновенно красивая девушка, у вас такой восхитительный и необычный цвет глаз, у вас…
– Хватит! – резко оборвала его Наташа. – Я не выношу пустых трафаретных комплиментов.
Сергей замолчал. Наташа, глянув в его замкнувшееся лицо, сказала более спокойным тоном:
– Пойдемте лучше, посмотрим импрессионистов. Я с детства к ним неравнодушна.
Они пошли через залы со скульптурами, почти нигде не задерживаясь. Но возле бюста Антиноя Наташа остановилась, любуясь прекрасным лицом юноши. Сергей замер рядом. Он посмотрел немного насмешливо на точеный профиль скульптуры и пробормотал:
– Капризный и изнеженный.
Наташа, не поворачивая головы, сказала:
– Это самые красивые мужские губы, какие я когда-либо видела. Смотрите, эти линии совершенны и чувственны. Так и хочется…
Она замолчала, испытывая замешательство. Повернувшись к Сергею, увидела, что он не сводит глаз с ее губ.
– А самые красивые женские губы…, – начал он, но Наташа, не дослушав, быстро отошла от бюста.
Сергей двинулся за ней. Они почти одновременно вошли в небольшой зал, стены которого были увешаны картинами. Наташа приблизилась к полотну, на котором изображались башни лондонского парламента, едва проступающие сквозь сиренево-сизую дымку тумана.
– Вы любите Моне? – спросила Наташа, медленно отходя назад и не отрывая взгляда от картины.
– Я люблю Родена, – услышала она в ответ и оглянулась.
Сергей стоял рядом, но отвернувшись, и смотрел в центр зала, где на возвышении матово сияла бронзовая скульптура Родена «Вечная весна». Наташа на мгновение задержала взгляд на двух фигурках, слившихся в страстном объятии, и почему-то тут же отвела глаза. Сердце ее учащенно забилось, ладони вспотели.
«Да что это со мной? – растерянно подумала она. – Тахикардия? Может, врачу показаться? И на сегодня с меня, пожалуй, хватит!»
– Мне пора, – мягко проговорила она. – Приятно было с вами повидаться, Сергей Степанович. Так, кажется, вас зовут?
Сергей кивнул, не сводя с нее взгляда.
– Всего доброго! – Наташа улыбнулась и, помедлив, добавила: – Навряд ли мы еще когда-нибудь встретимся.
Она решительно направилась к выходу. Сергей двинулся за ней. Но, увидев, что она ускорила шаг, остановился.
Наташа быстро вышла из музея. Солнце ослепительно сияло в вышине, и после прохлады залов воздух показался ей раскаленным. Она пересекла улицу и медленно побрела мимо громады Храма Христа Спасителя к набережной. Там она долго стояла, облокотившись на горячий парапет, и смотрела на серебрящуюся воду реки. Настроение упало, непонятная грусть сжимала сердце. Ветерок, дующий от воды, ерошил ее густые каштановые волосы, вспыхивающие на солнце золотисто – рыжими нитями. Растрепавшиеся прядки щекотали ей щеки и шею, и это ее почему-то успокаивало. Редкие прохожие, особенно мужчины, оборачивались на нее, задерживая взгляды на грациозной фигуре.