Глаза другого мира
Шрифт:
– Ты ставишь меня в неудобное положение, – ответил Кьюджел. – Я слишком бедный человек, чтобы проявлять щедрость, но не считаю себя невеликодушным. Если бы ты нашёл амулет, разве ты бы отдал его мне?
– Нет, так как он мой.
– Тут мы с тобой не согласимся. Представь себе, что твоё убеждение неверно. Зрение подтвердит тебе, что амулет у меня в руках, в моей власти, короче, это моя собственность. Поэтому я высоко бы оценил информацию о свойствах этого амулета и способах его применения.
Старик взмахнул руками, пнул решето с такой силой, что порвал
Началась неприятная ссора с Фирксом, который считал, что самый быстрый способ вернуться в Олмери – идти в порт Бенбадж Сталл. Кьюджел в отчаянии прижал руки к животу.
– Есть только один осуществимый маршрут! По землям, которые лежат к югу и востоку. Что с того, что по океану короче? Кораблей там нет; а просто так мне не переплыть океан.
Фиркс ещё несколько раз подозрительно впивался когтями, но в конце концов позволил Кьюджелу идти по берегу на восток. Старик сидел на холме, держа в руке совок, и смотрел в море.
Довольный событиями утра, Кьюджел шёл по берегу. Он долго рассматривал амулет; от него исходило сильное ощущение волшебства; к тому же он очень красив. Руны, нанесённые с большим искусством и точностью, к сожалению, были ему непонятны. Он осторожно надел браслет на руку и при этом случайно нажал один из карбункулов. Откуда-то послышался ужасный стон, в нем звучала страшная боль. Кьюджел остановился и осмотрел берег. Серое море, бледный песок, выше по берегу какие-то кусты. К западу Бенбадж Сталл, к востоку Сил, серое небо над головой. Он один. Откуда же донёсся стон?
Кьюджел осторожно коснулся карбункула и снова вызвал тот же отчаянный стон.
Заинтересованный, Кьюджел нажал другой карбункул, на этот раз послышался отчаянный вопль. Голос другой. Кьюджел очень удивился. Кто на этом мрачном берегу так легкомысленно его разыгрывает? Он нажимал каждый карбункул по очереди и произвёл целый концерт криков во всех диапазонах боли и гнева. Кьюджел критически осмотрел амулет. Помимо вызывания стонов и воплей, он не проявлял никакой силы, и вскоре Кьюджелу это занятие наскучило.
Солнце достигло зенита. Кьюджел утолил голод водорослями, которые стали съедобными, когда он потёр их дощечкой Юкуну. За едой ему послышались чьи-то голоса и беззаботный смех, но такой неясный, что его можно было принять за шум волн. Поблизости в океан выдавалась скала; прислушавшись внимательнее, Кьюджел понял, что голоса доносятся оттуда. Голоса ясные, какие-то детские, искренне весёлые.
Он осторожно заглянул за скалу. К дальнему её концу, там, где накатывался океан и шумела тёмная вода, к ней прикрепились четыре большие раковины. Они были раскрыты; из них высовывались головы на обнажённых плечах и руки. Головы круглые и красивые, с мягкими щеками, серо-голубыми глазами, с пучками светлых волос. Существа опускали пальцы в воду и ткали из неё красивую мягкую ткань. Тень Кьюджела упала
– Как это? – весело воскликнул Кьюджел. – Вы всегда закрываетесь при виде незнакомого лица? Значит, вы так трусливы? Или просто грубы?
Раковины не раскрывались. По их рифлёной поверхности струилась вода. Кьюджел подошёл поближе, присел на корточки и наклонил голову.
– А может, вы слишком горды? И закрываетесь в пренебрежении? Или вам неизвестны приличия?
По-прежнему никакого ответа. Кьюджел начал насвистывать мелодию, которую слышал на Азеномайской ярмарке.
Вскоре в самой дальней раковине приоткрылась щёлка, оттуда на него уставились глаза. Кьюджел просвистел ещё один-два куплета и снова заговорил:
– Откройте свои раковины! Вас ожидает чужестранец, который хочет расспросить о дороге на Сил и о других важных для него вещах.
Ещё в одной раковине появилась щель: ещё пара глаз рассматривала его изнутри.
– Может, вы ничего не знаете, – насмехался Кьюджел. – Ничего, кроме цвета рыбы и мягкости воды.
Дальняя раковина открылась шире, стало видно негодующее лицо.
– Мы не невежественны!
– Не ленивы, мы знаем приличия, мы не презрительны, – подхватила вторая.
– И не робки! – добавила третья.
Кьюджел глубокомысленно кивнул.
– Вполне возможно. Но почему вы спрятались при моем появлении?
– Такова наша природа, – сказало существо из первой раковины. – Многие жители моря рады были бы застать нас врасплох, и с нашей стороны мудро сначала спрятаться, а потом выяснять обстановку.
Теперь раскрылись все четыре раковины, хотя ни одна не раскрылась так же широко, как до появления Кьюджела.
– Ну, хорошо, – сказал он, – что вы мне расскажете о Силе? Как там принимают чужестранцев? Сердечно или изгоняют? Есть ли там гостиницы, или пришельцу придётся спать в канаве?
– Такие проблемы за пределами наших знаний, – сказало первое существо. Оно полностью раскрыло раковину и выставило бледные руки и плечи. – Жители Сила, если в море говорят правду, замкнуты и подозрительны, даже по отношению к своему правителю. Кстати, правит ими девушка из древнего дома Домбера.
– А вон идёт старик Слейя, – сказало другое. – Что-то он сегодня рано возвращается.
Третье захихикало.
– Слейя стар; никогда не отыщет он свой амулет, и поэтому дом Домбера будет править Силом, пока не погаснет солнце.
– О чем вы это? – невинно спросил Кьюджел. – О каком амулете вы говорите?
– Сколько мы помним, – объяснило одно существо, – старик Слейя всегда просеивал песок, и отец его тоже, и ещё раньше другие Слейя. Они ищут металлическую ленту, с её помощью надеются вернуть свою власть.
– Замечательная легенда! – с энтузиазмом воскликнул Кьюджел. – А какова власть этого амулета, как его приводят в действие?
– Наверно, это знает Слейя, – с сомнением сказало одно существо.
– Нет, потому что он мрачен и сердит, – добавило другое. – Вспомни, как он раздражителен, когда бесцельно просеивает песок!