Глаза другого мира
Шрифт:
После нескольких попыток он получил стекло нужного оттенка, из которого изготовил линзу, внешне неотличимую от подлинной.
– Великолепно! – заявил Кьюджел. – Теперь – какова цена?
– Такую линзу из фиолетового стекла я оцениваю в сто терций, – спокойно ответил стеклодув.
– Что? – в гневе воскликнул Кьюджел. – Я похож на легковерного? Цена чрезмерна.
Стеклодув убирал свои инструменты, трубки и сосуды, не обращая внимания на негодование Кьюджела.
– Во вселенной не существует подлинного постоянства. Все меняется, течёт, пульсирует, увеличивается и уменьшается;
Кьюджел в неудовольствии отошёл, а стекольщик протянул руку и взял обе линзы. Кьюджел воскликнул:
– Что ты собираешься делать?
– Стекло верну в тигель, что ещё?
– А что с линзой, которая принадлежит мне?
– Я сохраню её на память о нашей беседе.
– Подожди! – Кьюджел перевёл дыхание. – Я заплачу тебе эту невероятную цену, если новая линза так же прозрачна и совершенна, как старая.
Стеклодув осмотрел сначала одну, потом другую.
– На мой взгляд, они одинаковы
– А как же фокус? – спросил Кьюджел. – Поднеси обе к глазам, посмотри через обе и сравни!
Стеклодув поднёс обе линзы к глазам. Одна позволила ему взглянуть на Верхний мир, вторая показала реальность. Поражённый контрастом, стеклодув покачнулся и упал бы, если бы Кьюджел, опасаясь за линзы, не поддержал его и не посадил на скамью.
Взяв линзы, Кьюджел бросил на рабочий стол три терции.
– Все изменяется, и вот твои сто терций превратились в три.
Стеклодув, слишком потрясённый, чтобы ответить, что-то пробормотал и попытался поднять руку, но Кьюджел уже вышел из мастерской.
Он вернулся в гостиницу. Здесь надел свою старую одежду, выпачканную и порванную в долгом пути, и пошёл по берегу Кзана.
По дороге он репетировал предстоящий разговор, стараясь предусмотреть все возможности. Впереди солнце блестело сквозь стеклянные спиральные башни – дом Юкуну!
Кьюджел остановился, рассматривая это эксцентрическое сооружение. Сколько раз за время своего путешествия представлял он себе, как будет стоять здесь, и до Юкуну Смеющегося Волшебника рукой подать!
Он поднимался по извилистой дорожке, выложенный темно-коричневой плиткой, и каждый шаг усиливал напряжённость нервов. Подошёл к передней двери и увидел то, что не заметил в первый раз: вырезанное в древнем дереве изображение, аскетическое лицо с худыми щеками, в глазах выражение ужаса, рот широко раскрыт в крике отчаяния.
Уже подняв руку, чтобы постучать, Кьюджел почувствовал, как душу его охватывает холод. Он отступил от резного лица и посмотрел в ту сторону, куда были устремлён его взгляд, – через Кзан, на туманные голые холмы, которые вздымались далеко, насколько хватал глаз. Он снова вспомнил план операции. Есть ли недостатки? Опасность для него самого? Нет. Если Юкуну обнаружит подмену, Кьюджел извинится, скажет, что ошибся, и отдаст подлинную линзу. Достичь можно очень многого, а риск так мал! Кьюджел снова повернулся к двери и постучал в тяжёлую панель.
Прошли минуты. Дверь медленно раскрылась. Навстречу ударил поток холодного воздуха, несущий в себе острый запах, незнакомый Кьюджелу.
– Юкуну! – позвал он. – Покажись, чтобы я мог войти в твой дом! Я не хочу больше несправедливых обвинений!
Что-то шевельнулось, послышался звук медленных шагов. Из боковой комнаты вышел Юкуну, и Кьюджелу показалось, что он заметил перемены в его наружности. Большая мягкая жёлтая голова казалась расслабленней, чем раньше: щеки обвисли, нос свисал, как сталактит, подбородок казался всего лишь прыщом под большим дёргающимся ртом.
На Юкуну квадратная коричневая шляпа, каждый угол которой приподнят, блуза из темно-коричневой узорчатой ткани, свободные брюки из тяжёлой, тоже коричневой ткани с чёрной вышивкой – прекрасный костюм, который на Юкуну сидел очень неловко; казалось, это костюм чужой, и ему в нем неудобно. Юкуну приветствовал Кьюджела очень странно:
– Ну, приятель, что тебе нужно? Ты никогда не научишься ходить по потолку, стоя на руках. – И Юкуну прикрыл рот рукой, чтобы спрятать смех.
Кьюджел в удивлении и сомнении поднял брови.
– Моя цель не в этом. Я пришёл с очень важным делом – сообщить, что поручение, по которому я был послан, успешно выполнено.
– Прекрасно! – воскликнул Юкуну. – Значит ты можешь передать мне ключи от хлебного ящика.
– От хлебного ящика? – Кьюджел смотрел удивлённо. Юкуну сошёл с ума? – Я Кьюджел, которого ты отправил с поручением на север. Я вернулся с волшебной линзой, позволяющей смотреть на Верхний мир.
– Конечно, конечно! – воскликнул Юкуну. – Брзм-сззст. Боюсь, что от множества дел я слегка запутался: все меняется. Но теперь я тебя приветствую Кьюджел, конечно! Все ясно. Ты ушёл, ты вернулся! Как поживает друг Фиркс? Хорошо, я надеюсь? Мне не хватало его общества. Прекрасный парень, этот Фиркс!
Кьюджел согласился без особого жара.
– Да, Фиркс оказался хорошим спутником и непрестанным источником развлечений.
– Прекрасно! Входи! Сейчас принесу выпить. Ты что предпочитаешь: сз-мзсм или сзк-зсм?
Кьюджел искоса посмотрел на Юкуну.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, и потому вынужден с благодарностью отказаться. Но посмотри! Волшебная фиолетовая линза! – И Кьюджел продемонстрировал подделку, изготовленную несколько часов назад.
– Прекрасно! – заявил Юкуну. – Ты хорошо потрудился, и твой проступок – теперь я все вспомнил, он затерялся среди множества происшествий – отныне объявляется прощённым. Но дай мне линзу. Я должен испытать её!
– Конечно, – сказал Кьюджел. – Я почтительно советую: чтобы полностью воспринять великолепие верхнего мира, принеси твою линзу и посмотри через обе одновременно. Это единственный подходящий метод.
– Верно, совершенно верно! Моя линза; где же этот упрямый мошенник её спрятал?
– Упрямый мошенник? – переспросил Кьюджел. – Кто-то рылся в твоих ценностях?
– В некотором смысле. – Юкуну дико рассмеялся, подпрыгнул, расставив ноги в стороны, и тяжело упал на пол, откуда обратился к изумлённому Кьюджелу: