Глаза Гейзенберга (из сборника"Френк Герберт")
Шрифт:
Почти в ногу с ней немного позади шел низкий мужчина со сгорбленными плечами, несущий короткую медную трость. Он метнул презрительную усмешку на Поттера, когда они проходили мимо, как бы говоря: «Вот единственный способ пробиться через такую толпу, как эта».
Сопровождающий Поттера завел его в дорожку ступенью ниже, а затем в боковую улицу. Сопровождающий был для Поттера непостижимой загадкой, так как он никак не мог припомнить тип его генного формирования. На гиде был простой коричневый рабочий костюм, почти болезненная кожа. Его глубоко посаженные глаза блестели, почти
Толпа здесь поредела, когда они пошли по дорожке ступенькой ниже и повернули за угол в боковой каньон между возвышающимися зданиями без окон. На этой извилистой улице, поднимающейся вверх и почти скрывающейся среди отдаленных мостов, была пыль. Поттер размышлял о природе этой пыли. Было похоже на то, что директор местного бюро погоды разрешил выпустить сюда пыль, в подсознательном стремлении к естественности.
Мимо них быстро прошел мускулистый мужчина, и Поттер поймал себя на том, что смотрит на его кисти – толстые запястья, узловатые пальцы, заостренные мозоли. Он понятия не имел, что работа может вызывать такие деформации.
Гид вел его сейчас по последовательно опускающимся дорожкам в пещеру аллеи. Толпа осталась сзади. Чувство причастности охватило Поттера. Он чувствовал, что вновь переживает старое и знакомое состояние.
«Почему я пошел с этим человеком?» – удивлялся он.
На гиде был блузон с колесом водителя транспорта на плечах, но он сразу сказал, что пришел от родительского подпольного Центра.
– Я знаю, что вы сделали для нас, – сказал он, – Теперь мы сделаем что-то для вас. Поворот головы, – Пошли.
После этого они говорили только урывками, но Поттер знал с самого начала, что гид представился правильно. Здесь не было подвоха.
«Тогда почему я принял его предложение?» – спрашивал Поттер себя. Конечно, в этом не было завуалированных обещаний продлить жизнь и дать мгновенные знания. Конечно, за этим стояли Киборги, и он подозревал, что гид мог быть одним из них. Большинство оптименов и обслуживающих верхи не хотели верить в народные слухи о том, что Киборги действительно существуют. Но Поттер никогда не присоединялся ни к циникам, ни к злопыхателям. Он больше ничем не мог объяснить свое присутствие здесь, в этой аллейной пещере, шагая между темными пласмелдовыми стенами, освещенными мерцающими, как привидения, осветительными трубками наверху.
Поттер подозревал, что он, наконец, восстал против одного из трех курсов века – сдержанности, наркотиков и алкоголя. В свое время наркотические удовольствия и алкоголь притягивали его и, в конце концов, умеренность. Он знал, что это ненормально для таких времен. Лучше уж связаться с одним из диких культов секса. Но бесцельный секс, даже без малейшей надежды на результат, надоел ему, хотя он знал, что это уже знак окончательного распада.
Аллея привела на одну из затерянных площадей мегаполиса – треугольник асфальта и фонтан, который был похож на натуральный
"Оптимены не знают об этом месте, – подумал Поттер.
– Они презирали камень, который съеден эрозией и износился – в свое время. Самовосстанавливающийся пласмелд – это вещь. Он стоял неподвигаемый и несдвигающийся на все времена".
Гид замедлил шаг, когда они вышли на открытое место. Поттер заметил, что от человека слабо пахнет химикалиями, приятный запах бензина, а также тонкий шрам, который шел по диагонали вниз по шее за воротник.
«Почему он даже не пытался шантажировать меня на вступление? – изумлялся Поттер, – Может быть, он был так уверен? Может ли вообще меня кто-нибудь знать так хорошо?»
– У нас есть для вас работа, – сказал гид, – Операция, которую вы должны сделать.
«Любопытство – это моя слабость, – подумал Поттер, – Вот почему я здесь».
Гид положил ладонь на руку Поттера и сказал:
– Стойте. Ждите не двигаясь.
Тон был разговорный, спокойный, но Поттер почувствовал внутреннее скрытое напряжение. Он взглянул вверх, вокруг. Здания были без окон, безликие. На углу другой аллеи впереди выступала широкая дверь. Они почти обошли фонтан, не встретив ни одного человека. Вокруг них ничего не колыхалось и не двигалось. Стоял лишь слабый гул далеко работающих машин.
– Что это? – прошептал Поттер, – Почему мы ждем?
– Ничего, – сказал гид, – Ждите. Поттер пожал плечами.
Память его унеслась назад к первой встрече с этим существом. «Как они могли узнать о том, чего я достиг в операции с этим эмбрионом? Должно быть, это компьютерная сестра. Она одна из них».
Гид отказался отвечать на этот вопрос.
«Я пришел, потому что надеюсь, что они помогут мне разрешить тайну эмбриона Дюранов, – подумал он, – Они были причиной вторжения аргинина – вот, что я подозреваю».
Он думал об описании Свенгаарда – похожее на инверсионного типа вторжение. Оно разместило богатые оргалином проталины спермы во все закрученные альфа-спирали клеток эмбриона. Затем подошла операция – в цистеиновой маске, нейтрализованный сульфидрилом и фазой АТП… олигамицинном и азидом… реакция обмена заторможена.
Поттер взглянул на клочок синего неба, ограниченный зданиями, образующими площадь. Память его сосредоточилась на формировании Дюрана, к нему пришла новая мысль. Он больше не смотрел на небо. Сознание его снова вернулось в бурлящую клеточную структуру, следуя за митохондриальными системами, как подводный охотник.
– Ее можно было бы повторить, – прошептал он.
– Тихо, – прошипел гид.
Поттер кивнул. "Совсем на любом эмбрионе, – думал он.
– Ключ – аргининное наводнение. Я бы мог это повторить сам, на базе описания Свена. Боги! Мы могли бы сделать миллиарды Дюрановых эмбрионов! И каждый из них жизнеспособный!"
Он сделал глубокий вдох, потрясенный этим пониманием – при том, что стерта запись – его память могла быть единственным источником всей операции и ее приложений. Свенгаард и компьютерная сестра могли иметь только ее часть. Они не были там, погруженные в сердце клетки.