Глаза изо льда
Шрифт:
— Он никак не мог уловить от меня достаточно, чтобы это имело значение, — она подняла ладонь в успокаивающем жесте. — Поверь мне. Я его почувствовала. Я почувствовала, что именно он думал. Я хорошо умею играть беспомощного котёнка в этом пространстве. Я сканировала на нескольких уровнях, и он засек меня только на самом нижнем… где и должен был заметить. Я нарочно сделала этот уровень небрежным, лёгким для обнаружения. Я знала, что он может быть там.
Ник уставился на неё, опять не в силах скрыть своё изумление.
Сдув
— Они подумают, что у меня есть какие-то низкосортные экстрасенсорные способности, — сказала она. — И что? У многих гибридов они есть. Они подумают, что я идиотка, раз попыталась прочесть кого-то вроде Сен-Мартен. Особенно учитывая то, что я на 90 % уверена — Малек знает, что мне известно, кто он.
Ник стиснул челюсти так, что заболели зубы.
Он уже хотел снова рявкнуть на неё, напомнить, что именно поэтому не хотел привлекать её к своей работе или расследованиям, но тут сообразил, что не спросил самого главного.
— Ты узнала? — спросил он. — Место?
Произнеся это, он взглянул на неё, и их глаза встретились.
После краткой паузы её губы изогнулись в кривой ухмылке.
Увидев это выражение, он фыркнул, невольно закатив глаза.
— Что ж, надеюсь, оно того стоило, — проворчал он. — Потому что если ты думаешь, что Сен-Мартен не сделает всё в её силах, чтобы выяснить, насколько именно ты хороша в «экстрасенсорном дерьме», тогда ты вообще её не знаешь, — он сердито глянул на неё, сжимая антикварный руль обеими руками. — …И я имею в виду вообще, — добавил он резко. — Ты же понимаешь, что этот придурок наверняка пытается отследить тебя в эту самую секунду.
— Пусть, — безмятежно сказала она, скрещивая руки и откидываясь на спинку сиденья.
Ник повернулся, нахмурившись.
— В смысле?
Она бросила на Ника нетерпеливый взгляд, отчего ему только сильнее захотелось наорать на неё.
— Оставь экстрасенсорные вещи мне, ладно? — сказала она, тоже хмурясь в ответ. — Я знаю, что это идёт против всех твоих инстинктов, Ник… но тебе просто придётся мне довериться. Тебе придётся сделать глубокий вдох и принять, что ты не можешь контролировать каждый аспект ситуации. И тебе придётся довериться мне в том, что я справлюсь.
Он сердито смотрел на неё, всё ещё сжимая челюсти.
Повернувшись, чтобы посмотреть обратно на ветровое стекло «Кугуара», он обдумывал её слова.
В итоге ему пришлось признать поражение.
— Куда мы направляемся? — проворчал он.
Она посмотрела на него, и в её глазах по-прежнему виднелось раздражение, недоумение и, возможно, легчайшая нотка обиды.
В итоге она показала на перекрёсток впереди.
— Поверни там, — сказала она ровным, лишённым интонаций голосом. — Если хочешь добираться на машине, придётся поехать по туннелю.
Она взглянула на него, и он опять увидел в её глазах обиду.
В этот раз это буквально выпотрошило его.
В этот раз ему пришлось приложить
Прежде чем он успел увлечься этим направлением мысли, она заговорила вновь.
— Мы отправляемся в Квинс, Ник, — сказала она.
Заставив себя отвести взгляд от её аквамариново-зелёных, похожих на драгоценные камни глаз, он кивнул.
Больше не глядя на неё, он выкрутил руль влево, когда они добрались до перекрёстка, пересёк полосы и ударил по газам, когда светофор сменился жёлтым. Он выровнял машину на Бродвее, направляясь в сторону Коламбус-сёркл у парка, а затем восточнее через весь город.
Он знал, что Уинтер права.
Он знал, что он ошибается, а она права.
Он просто ненавидел это.
Он ненавидел это на иррациональном, животном, чисто вампирском уровне.
Та же часть его ненавидела каждый аспект того факта, что её затащили в это дело. Та часть Ника говорила ему, что Малек уже охотится на неё, что этот мудак опасен, что Сен-Мартен опасна. Та часть Ника была стопроцентно уверена, что Сен-Мартен найдёт способ затащить Уинтер в свою коллекцию видящих-ассасинов, или чем там они, бл*дь, были, если хоть немного прознает о том, на что на самом деле способна Уинтер.
В то же время он знал, что не станет противиться.
Он знал, что не станет.
Хуже того, он знал причину этого.
Дело не только в том, что Уинтер была взрослой, и он ни хера не имел права голоса.
Он мог твердить себе, что дело в этом, но это неправда.
А правда в том, что другая часть Ника хотела видеть её рядом.
Та часть кричала ему в ухо даже громче, чем та часть, которая хотела высадить её у вокзала на 42-й, по дороге к туннелю Мидтаун. Та часть Ника хотела, чтобы она была с ним, и её не волновали страхи или дурные предчувствия.
Иными словами, та его часть была эгоистичным мудаком.
Он всё ещё хмурился, пожалуй, проезжая на слишком высокой скорости по 59-й в сторону Пятой Авеню, когда Уинтер скользнула ладонью по его бедру.
— Не говори этого, — прорычал Ник.
— Не говорить чего?
— Не говори мне успокоиться. Не говори, что всё будет хорошо.
— Ладно, — покладисто согласилась она.
Ник перевёл взгляд, и Уинтер улыбнулась уголком губ, вскинув одну бровь. Его взгляд скользнул по её лицу, подмечая резко очерченный подбородок, линии высоких скул и губ, изгиб шеи.
Перехватив руками руль, он нахмурился ещё сильнее.
— Не говори девчонке, — проворчал он после этого, переключая с третьей передачи на вторую и заводя «Кугуар» в очередной крутой поворот налево. — Не говори ей, на что ты способна. Вообще ничего. Ладно?
— Ладно, — также покладисто ответила Уинтер.
— Я серьёзно, Уинтер.
— Я знаю, что ты серьёзно, Ник. Я также знаю, что ты странным образом успокаиваешься, если поорёшь на меня из-за вещей, в которых у тебя вообще нет права голоса.