Глаза Моря
Шрифт:
Она глубоко вздохнула, щурясь на солнечный свет.
И проснулась.
2.
На кухне тихонько играла музыка, деликатно звякала ложечка в чашке, шелестела бумага — Ванда уже встала.
В окно прицельно лучами било солнце, но не могло пробраться сквозь жалюзи. Ула неторопливо потянулась в тёплом, уютном сумраке, выбралась из постели, надела комбинезон. И вышла из комнаты.
Зазвенели ракушки, нанизанные на длинные, до пола,
Ванда, сидя за столом, живо развернулась всем телом, солнечно улыбнулась и поспешно стала сдвигать в сторону книги, планшет, тетради и фотографию в рамке — на гребне волны рядом скользят серфер и два дельфина. Ула энергично замахала на неё руками.
— Сиди-сиди, мне места хватит!
— Ясно, разберёмся — не подерёмся. Доброе утро! Вот холодильник, залезай в него и бери, что приглянется. Всё оплачено, продукты регулярно доставляют.
Ванда откусывала от бутерброда, беззвучно прихлёбывала из чашки, смотрела то в планшет, то в книгу и временами оглядывалась на соседку.
— Что ты делаешь? — Ула с любопытством заглянула через плечо брюнетки.
— Штудирую.
— В отпуске?!
— На каникулах. Я поступила на бюджетное безо всякой протекции. Мне надо налегать на учёбу во все лопатки, чтобы не вылететь. Вуз престижный, специальность того более — космическое право. Вон даже путёвку на курортную планету от кафедры дали — нам двум, как идущим на красный диплом. Но моя сокурсница не приедет, у неё срочные разборки с парнем.
— А бумажные книги — зачем? Книг же в сети полно.
— Это учебники. Какие-то есть электронные из сети или с кафедры, а некоторые редкие, старые, их можно отыскать только в бумаге. Да мы даже пишем руками, а не только печатаем и диктуем. Мало ли, в каких условиях понадобится работать…
Ула тоже сделала себе бутерброды, заварила чаю, поставила тарелку и чашку на подоконник, сама присела туда же.
— Хочешь, поделюсь с тобой топиком и шортами? Ты же днём сваришься тут заживо в своём комбинезоне!
— Не сварюсь, это «умная» ткань, — ответила Ула и с нежностью погладила длинный рукав, словно предплечье возлюбленного.
— А ты что делаешь? Какими путями сюда попала?
— Случайно. Летаю вот, смотрю на разные миры.
— Такая богатая?
— Не-а. Я подрабатываю обслугой на очередном борту, это почти автостоп.
— Молодец, путешествуешь без денег.
— Это не я молодец, это ты молодец. И поступила на бюджетное, и на красный диплом идёшь, и путёвку заполучила бесплатную. Ванда, а кто живёт или отдыхает на этом острове?
— Молодёжь, в основном студенты. Как правило, дети богатых родителей, а вообще, очень разные.
Ула посмотрела наружу, сквозь окно от пола до потолка, и радостно улыбнулась. Ей понравились и домик, и новая знакомая. Может,
Веранду, примыкавшую к маленькой кухне, можно было бы счесть балконом, если бы она не опиралась дном на землю.
И тут Ула вздрогнула.
Перекинув ноги через перила, на веранду запрыгнул белобрысый парень.
— Действительно, мы тут очень разные, и это супер! Всем пламенный привет! Ванда, я вижу, у тебя соседка появилась? Со вчерашней каравеллы? Ух, какой строгий взгляд! — это он посмотрел на Улу. А затем весело прищурился и подмигнул. — Моё имя Кирилл. А как зовут прекрасную незнакомку?
Ула промолчала. Она не хотела разговаривать, ей не нравились вот такие парни, как этот, слишком нахальные. Кирилл шагнул к девушке, расставив руки, явно намереваясь как бы в шутку облапить.
— Кир, не приставай к моей подруге! Мы тебя сюда не звали, ты нам разговаривать мешаешь!
— Меня не звали, а я пришёл, — не смутился Кирилл. — Налейте мне чаю, выпьем за знакомство! Да и от бутерброда не откажусь.
— А то так есть хочется, что переночевать негде, — мрачно выдала Ула бородатую шутку.
— Чаи гонять, как и ночевать, будешь у себя в коттедже. Сказано же, не приставай, значит, изволь слушать, что девушки тебе говорят.
Все трое обернулись. На веранде, точно так же перепрыгнув через перила, появился ещё один гость. Этот выглядел, как зрелый мужчина, рослый, сильный, суровый, с обветренным лицом.
Кирилл дурашливо вскинул руки вверх.
— Понял-понял, к новенькой тоже нельзя приставать, как и к нашей Ванде. Уже ухожу.
Он, в самом деле, быстро ушёл — тем же путём, как и появился. А мужчина остался. Он посмотрел на Ванду, кивнул ей. И обратил взгляд на Улу.
Она вдруг испугалась. Что такое секретное может быть на этом острове, что тут спец-агент присутствует?
— Будем знакомы, — без улыбки, спокойно сказал мужчина. — Меня зовут Василий, я местный инструктор по дайвингу и спасатель. Положено так на всех пляжах, а пляжи тут есть.
— Скромничаешь, — заметила Ванда. — Спасателем ты подрабатываешь, а вообще — космач и вузовский препод.
Почему космач? Он же бритый!
Василий правильно истолковал недоумевающий взгляд новенькой островитянки.
— Космач, — подтвердил он кивком. — То есть, спейсер. Космодесантник, бывший, правда.
Он смотрел на неё. Взгляд пристальный, серьёзный, но вроде не тяжёлый. Не понравилась она ему или понравилась? Как человек или, всё же, как женщина?
Ула взирала на мужчину снизу вверх, исподлобья, столь же сосредоточенно, как он. И в великом сомнении.
Наконец, он усмехнулся, легонько-легонько, едва заметно, беззлобно. Она невольно выдохнула, и он усмехнулся снова, более откровенно, весело.