Глаза на ладони
Шрифт:
И снова маяк.
И, нова удар о деревянный пол и взметнувшиеся вверх опилки с пылью.
Здесь наверху, всегда особенно чутко ощущалось бурление потоков силы. Даже не ощущая порывов ветра и холодных потоков воздуха, всё равно было не по себе.
Отец был в не себя от ярости.
— Господин, звонят из зимнего: интересуются, всё ли в порядке, — голос помощника вывел из задумчивости. — Все рейсы отменили, сообщив о штормовом предупреждении магического характера.
— Передай, пусть дальше летают, — сквозь зубы
Вереница из трёх автомобилей представительского класса подъехала к маяку. Встречный ветер разметал полы пальто, в которое кутался вылезший из первой машины мальчишка семнадцати лет.
Шелихов посмотрел вниз и произнес.
— Я всё решил, другого выбора у меня нет. Если я не выведу его из игры, они сделают всё, чтобы лишить меня самого дорогого и склонить к сотрудничеству.
— Хозяин, — рядом возник всё тот же мужчина, что Ник видел до этого. Только сейчас на нём была римская тога, шлем он держал под мышкой. — Ритуал отречения, не даст того результата, что ты ожидаешь. Он Шелихов, будущей владеющий полным кругом силы.
— Тогда придется это исправить, готовь ритуал.
— Но перекраивая его личность, ты лишишь его самого себя. Там куча побочки: апатия, злость, местами тупость, да он будет как юродивый среди юродивых, — стал загибать пальцы мужчина.
— Я решил… с моей кончиной, источник признает его и все блоки падут. Он как истинный наследник, закончит то, что я начал задолго до его рождения. Ты ему поможешь и защитишь. Ты всё понял, Венену?
— Да, хозяин. Мальчишка уже поднимается, добавь вот эти руны к ритуалу отречения, — протянул мужчина свиток. — Это запечатает его сознание. Он будет всё помнить, но сменит вектор его восприятия. И я добавил кое-что от себя.
А значит они перестанут за ним охотится.
Яркая вспышка ставшая уже привычной, снова ослепила Ника и выплюнула в отцовский кабинет.
В нём царил полумрак и только полная луна светившая в окно сегодня была особенно огромной, что-то такое мелькало в газетах. Ах, да… по словам астрологов последний раз такое явление наблюдалось восемьдесят девять лет назад.
Григорий Иванович поморщился, не любил он эту напыщенность и раздутость, когда высосанная из пальца история приобретала такие подробности и завихрения, что позавидовал бы сам лорд Кэрролл, тот ещё мастер эпистолярного жанра.
Дверь приоткрылась и в кабинет впорхнула Валентина, в длинном прозрачной ночнушке, она скользнула к креслу и хотела коснуться волос мужа, как сильная мужская рука буквально выдернула её с места, женщина с тихим писком упала в кресло на колени Григория Ивановича.
— Варвар, ты в своих экспедициях совершенно разучился обращаться с женщинами, — целуя его в ладонь. — Произнесла Валентина.
— Я наверстаю, — притянул
— Колючий, — поморщила носик женщина.
И вырвавшись из объятий мужа, вернулась за кресло.
Обхватила руками его плечи и тихо прошептала, — не шевелись.
От неё веяло каким-то маслом и благовониями, быстрыми движениями она растерла его шею, виски и мочки ушей, спустилась к плечам, как вдруг маленькая змейка выскользнувшая из рукава женщины аккуратно прикусила мужчину между лопаток.
Масла и благовония одурманили графа он ничего не почувствовал, убедившись что змея сделала своё дело. Валентина развернула кресло к себе, к теряющему сознание мужу и произнесла.
— Я больше не твоя собственность. Я…
Сознание графа померкло навсегда. А ночь, ночь действительно была для этого подходящая, можно сказать, та самая…
Но всё было предрешено загодя, все судьбы были сплетены в тугой комок.
Единственное, что смогла Гамаюн, так это вплести туда ещё одну нить.
Сознание Ника вернулось в тело, там где и был, на верхней площадке маяка, в окружении демонических отростков щупалец рядом с искрящей сферой алтаря.
Туда где неподвижно стоял аватар отца.
— Теперь твой черед решить для себя, — произнёс он Нику.
— У меня же нет выбора, источник отравлен.
— Не совсем так, да источник со смертью твоего отца, принял тебя как наследника. Но благодаря ритуалу отречения, сила хоть и отзывается тебе, но с тобой не связана пуповиной. То есть ты можешь и отказаться. Стать обычным, уехать в свою глушь, как мечтал, — усмехнулся аватар. — И для тебя всё закончится.
— А что будет…
— Источник умрёт, мы всё умрём. Фактически род прервётся, пусть и сохранив линию крови.
— Венену, — вспомнив имя, Ник прокричал его в пустоту.
— Не надо так громко, я же не глухой. И зови меня просто Иван, истинное имя на то и истинное, что знать всем необязательно.
Рядом с автором отца возник мужчина, сегодня он был с лысой головой, загорелый словно только что бродил по пустыне под палящим солнцем. Одет, как всегда, странно, в набедренную повязку, в руках же он держал спицы и клубок ниток.
— Кто ты? — сглотнул вязкий ком в горле, Ник.
— Ну в двух словах не объяснишь, да и имён у меня много. Но я так понимаю, что я просто Иван тебя не устроит?
— Я хочу знать правду.
— Ну если коротко, я бог-защитник, несколько тысяч лет назад я поставил не на ту лошадь и по иронии судьбы меня запечатали в тюрьму. Твой отец нашёл меня и пока он был жив я служил ему. Последние годы, моей задачей было охранять тебя, — указал он на Ника.
— От кого?
— О это длинная история, список на столько велик, что мы будем разбирать его не меньше недели. Слишком многим твой отец наступил на мозоли. А кому и мизинцы оттоптал, — гоготнул Иван.