Глаза ребёнка
Шрифт:
Рики посмотрел на нее широко распахнутыми глазами, в которых не было ни намека на фальшь:
— Спроси лучше, чего она мне не рассказала. Это объяснит тебе гораздо больше. Девочка выглядела замкнутой и словно остолбеневшей: налицо были все признаки психического расстройства, как ты и описывала. Когда я спросил у нее, что случилось, она повернулась лицом к стене и обхватила ручками плечи. — В голосе Рикардо звучала неподдельная тревога. — Терри, ты же прекрасно знаешь Елену, когда она не хочет отвечать, то лишь трясет головой, уткнувшись,
Терри не могла в это поверить, тем не менее животный страх охватил ее.
— Почему же ты ничего не сказал мне? — в отчаянии спросила она.
Рики развел руками.
— Это очень серьезное обвинение, необходимо было все взвесить, ты поставила меня в трудное положение, и мне не хотелось, чтобы создавалось впечатление, будто я ломаю комедию. — Он подпустил капельку раздраженности. — В конце концов, Терри, ведь это я просил тебя держать Елену подальше от Карло.
— Что же заставило вас сейчас рассказать об этом? — спросил Кин.
— Этот неприятный инцидент в школе. По правде говоря, я рад, что Терри сообщила вам об этом. Я, кстати, тоже собирался представить все факты. Ради Елены.
— Вы когда-нибудь еще оставляли дочь с Карло? — поинтересовался Алек.
— Очень редко. — Тереза задумалась. — Может, раз или два. Однажды он водил ее в парк.
— Не уверен, с чем мы имеем дело в данном случае, — произнес Кин, потирая пальцами над глазами. — Такое поведение ребенка совсем не обязательно означает, что с ним были совершены развратные действия. Однако люди, предъявляющие подобные обвинения, как правило, не отказываются от своих слов. Это задевает интересы многих. — Он взглянул на Рики. — Включая Елену и этого мальчика.
— Я понимаю, — с печалью в голосе признал Рикардо. — Поверьте, я все это понимаю. Хорошо, хоть Терри не имеет к этому отношения. По крайней мере, в том смысле, что это не ее рук дело. — Он решительно повернулся к Терезе. — Я хочу сказать, что ты еще в состоянии все исправить. Надо только держать девочку подальше от Карло Паже.
— Это не так просто, — вмешался Кин. — У Терри близкие отношения с его отцом. — И, обращаясь к Терезе, спросил: — Существует ли вероятность того, что вы будете жить вместе?
Терри колебалась.
— Я, право, не знаю, — с дрожью в голосе произнесла она, но тут же взяла себя в руки. — Как мать я не имею права игнорировать сказанное Рики. Но я не верю, будто Карло мог что-то сделать с Еленой. А вот в чем я убеждена, так это в том, что Рики приберег эту историю в качестве козырной карты…
— Боже мой, Терри! — воскликнул Ариас. — Неужели после всего этого ты все-таки цепляешься за Паже?
— Я требую, чтобы Елену освидетельствовали…
— Это всего лишь уловка. — Рики вскочил. — Я требую гарантий.
Терри встала и, глядя ему в глаза, произнесла:
— Хорошо, ты получишь гарантию. Елена не будет видеться с Карло, это тебя устроит?
— Ты права, черт побери, мы должны провести освидетельствование. Пусть психиатр вывернет Паже вместе с его сынком наизнанку. Мы обязательно сделаем это, раз ты настаиваешь.
Кин встал между ними.
— Прекратите, прошу вас. Довольно!
Терри послушно заняла свое место; Рики последовал ее примеру.
Глядя на Ариаса, женщина с удивлением обнаружила, что уже не злится — ей было просто невыразимо грустно. Она представила, как Карло и Елена идут рука об руку к парку и девочка улыбается ему.
Даже Рики, казалось, был несколько пришиблен.
— Мне жаль, что так все вышло, — пробормотал он.
— Мне тоже, — пожав плечами, произнес Кин. — Я сообщу вам имена трех психологов, на ваше усмотрение. Попытайтесь сойтись на ком-то одном. В противном случае его назначит судья Скатена.
Больше ему было нечего сказать. Они выходили из его кабинета, и посредник в последний раз пожелал им удачи.
В коридоре никого не было. Кивнув в сторону стоявших в холле кресел, Рики предложил:
— Давай обсудим.
— Обсудим? Да мне один твой вид невыносим.
— Я пошел на это в интересах нашей дочери. — Он многозначительно покачал головой. — Дело приобретает дурной оборот. Если мы не договоримся, будет хуже для всех.
Усилием воли Терри заставила себя оставаться на месте, хотя ноги сами несли ее к выходу.
— Хочешь сказать, что это ты сделаешь всем хуже. Чего же ты еще добиваешься?
— Чтобы ты приняла мое первоначальное предложение, которое ты отвергла, предоставив все решать судье Скатене. — И он выложил ей свои требования: — Ты выплачиваешь мне две с половиной тысячи ежемесячно. Будни Елена со мной, выходные — с тобой. Но это только в том случае, если дочь больше никогда не увидит ни Криса Паже, ни Карло. Только по данному пункту меня не устроит джентльменское соглашение, мы должны подписать формальный договор.
— Ты не меняешься, Рики, все те же мерзкие козни. Сначала подложишь бомбу, потом вставишь несколько слов насчет мирного урегулирования, а потом сделаешь все, чтобы загнать меня в угол. Сейчас, надо отдать тебе должное, ты нашел превосходный способ вбить клин в мои отношения с Крисом — использовать наших детей.
— Неужели этот тип настолько вскружил тебе голову? — Рики иронически хмыкнул. — Что ж, тогда учти и его интересы. Я слышал, твой дружок хочет баллотироваться в Сенат? Не думаю, что среди нравственных ценностей, почитаемых Дэни Куэйлом — или кто там будет соперником твоего Криса на выборах? — есть и такая, как совращение малолетних. А именно в этом могут обвинить сына Паже.