Глаза ребёнка
Шрифт:
По его тону было ясно, как ему хочется, чтобы Монк сбил спесь с этого проходимца. Паже лишь улыбнулся, затем небрежно проронил:
— Там, в библиотеке, есть еще кое-какие игрушки. Карло в детстве особенно любил игру под названием «Шедевры великих мастеров». Ведь вы, должно быть, понимаете толк в изобразительном искусстве?
Монк встал между ними; по выражению грязновато-желтых глаз инспектора было видно, что он догадывается о причинах, вызывавших гнев Паже.
— Держите ли вы в библиотеке какие-нибудь юридические бумаги? — спросил он.
— Нет, —
Тогда Монк обратился к полицейскому:
— Заканчивай с библиотекой. И прежде чем займешься чем-то еще, дай мне знать.
Монк говорил ровным, спокойным тоном, словно желая показать Паже, что его сарказм в присутствии молоденького полицейского неуместен. С лица блюстителя порядка слетело настороженное выражение, и он вышел.
— Вам не следовало этого делать, — скупо проронил Монк.
Казалось, вторжение Монка в его жизнь каким-то странным образом определило их отношения. Между ними установилась некая противоестественная доверительность, при которой инспектор считал себя вправе советовать Паже, как тому следует воспринимать эту новую реальность.
— А что бы это изменило, Чарлз? — пожав плечами, произнес Паже. — Ваше отношение ко мне стало бы другим?
— Нет. — Монк уперся в него тяжелым взглядом. — Вы держите документы здесь?
Паже кивнул.
— Давайте прежде уточним. Для того чтобы досматривать мои юридические документы, вам необходимо иметь специальное постановление, дающее право доступа к конфиденциальным материалам. У вас ничего подобного нет, иначе об этом было бы сказано в ордере на обыск.
— Верно, — согласился Монк. — Однако если адвокат является объектом следствия, ничего такого не требуется.
— Неужели же я подследственный? — На лице Паже отразилось изумление. — Имей вы достаточные основания, то уже арестовали бы меня за убийство. Но у вас их нет, иначе бы вы не медлили. — Помолчав, он добавил: — Диэй [24] дал маху.
— Пусть вы правы, — медленно произнес Монк, испытующе глядя на него. — Скажите мне только, где вы храните свои файлы — мы не собираемся рыться в них. Мне плевать на ваши файлы.
Но Паже был полон решимости закрепить свой успех.
24
Окружной прокурор, сокращенно от англ. district attorney.
— Ничего не выйдет — они лежат вперемешку с другими бумагами. Кроме того, я поздно возвращаюсь с работы и, случается, просто забываю, куда их кладу. Так что, куда бы вы ни направились, я пойду с вами. В противном случае вы никуда не пойдете.
Монк молчал. Паже был ясен ход его рассуждений: инспектор наверняка считал, что Крис водит его за нос, но вместе с тем боялся — подняв не те бумаги — лишиться уже имевшихся у него улик. Кроме того, он, видимо, надеялся на то, что Паже в растрепанных чувствах проговорится и скажет что-то, свидетельствующее
— Где вы уже успели побывать? — спросил Паже.
— Только в вашей спальне.
— Тогда позвольте мне сказать пару слов Карло, и мы вернемся наверх. Но уговор такой: вы будете заниматься каждой комнатой поочередно, и я при этом буду присутствовать. Все остальные ваши люди подождут на улице.
Монк посмотрел на Сисилью, затем перевел взгляд на детектива в штатском.
— Вы закончили? — спросил он.
— Угу, — буркнул детектив.
— Тогда собирайтесь и оставьте нас одних. Остальное я сделаю сам.
Паже повернулся и прошел на крыльцо. Было около пяти. Карло сидел на ступеньках в тени несуразной пальмы, увидев которую в возрасте семи лет, был настолько очарован ею, что уговорил отца купить этот дом.
Паже присел рядом и тихо произнес:
— Извини.
Сын повернулся к нему, и Паже с удивлением обнаружил, что его глаза влажные от слез.
— Я боюсь, па, — пробормотал мальчик.
Паже положил руку ему на плечо.
— Трудно примириться с мыслью, что они могут делать с тобой все что заблагорассудится. Но им нужны улики, а здесь они ничего не найдут.
Карло сидел съежившись, беспомощно прижав к груди кулаки; Паже еле сдержался, чтобы не обнять его.
— По-моему, вы с Кэти куда-то собирались? — спросил он. — Кажется, в кино.
Мальчик вяло пожал плечами. Паже вдруг отчаянно захотелось, чтобы сейчас, когда полицейские переворачивают вверх дном их дом, его сын находился подальше. Он достал из бумажника деньги и протянул Карло.
— Вот, возьми. Пригласи Кэти на ужин. Иначе получится, что Монк и ей испортит вечер.
Карло покачал головой.
— Нет. Я побуду здесь.
— Тебе здесь нечего делать. Мне предстоит разбираться с полицией, а тебе они даже не разрешат войти в дом. — Он пожал Карло руку. — После ужина сходите на какой-нибудь фильм. К тому времени, как ты вернешься, надеюсь, мы уже отвоюем наш дом.
Карло в нерешительности повернулся к отцу.
— Прошу тебя, малыш, — произнес тот мягким голосом.
Карло испытующе смотрел на него. Казалось, в этот момент он понял, как нелегко давалось все это отцу. Он встал и растерянно взглянул на Паже.
— Позвони, — сказал Крис, — если будешь задерживаться после десяти.
— Десять тридцать, — улыбнувшись, произнес Карло и пошел к машине.
Паже повернулся и столкнулся в дверях с Сисильей. Со смущением и тревогой посмотрев на него, она сказала:
— Они попросили меня уйти, но я могу вернуться попозже, Кри-из. Помогу навести порядок.
То, как горничная произносила его имя — Кри-из, — обычно вызывало у Паже улыбку. Но теперь ему было не до смеха: Сисилья в душе всегда верила, что Америка куда более мирное и безопасное место, чем Никарагуа, где погиб ее муж, и теперь никакие уговоры не могли помочь ей избавиться от неприятного ощущения, вызванного бесцеремонными действиями полиции в доме ее хозяина.