Глаза врага

Стрельцова Елена

Я вопросительно подняла брови.

— Для отца и меня, — пояснил Трай. — Я ее очень любил… да и невозможно не любить ту, которая олицетворяла женственность. Если отец был как камень, то мама была водой. Она обволакивала своей ненавязчивой любовью всю семью. Меня она, конечно, баловала, — парень усмехнулся, — пока отец не видел. А вот отца любила и почитала, как и положено истинной женщине. Всегда была для него незримой опорой. Они были очень гармоничной парой.

Парень замолчал, и повисла неловкая тишина.

— Трай, — тихо

начала я, — весь твой рассказ… он в прошедшем времени…

— Их уже нет.

— О, мне очень жаль. А братья, сестры?

— Я единственный ребенок в семье.

— Быть одному, это грустно…

— Знаешь, что это такое?

— Да, я тоже лишилась своей семьи…

— Расскажешь?

— Во время кризиса я потеряла всю свою семью. Родители погибли во время теракта. Был взорван мост. Еще у меня была сестра, — я грустно улыбнулась. — Она была старше меня на два года. Мы были очень похоже. Внешне, — я усмехнулась. — Не характерами. Света была более… более… если бы она сейчас была жива, то наверное, стала бы ученым. Она любила точность, расчет. Что бы все было разложено по полочкам. Любила докапываться до сути. Она была полной моей противоположностью…

— Вы были близки?

— Не совсем. У нас были очень разные взгляды на одни и те же события. Мы всегда спорили, — я улыбнулась. — Мы были детьми. И я любила ее. Уверена, она меня тоже. Просто сестра была не эмоциональным человеком. Не могла показывать любовь…

— Твоя сестра тоже погибла?

— Думаю, да, — продолжила я рассказ. — Я потеряла ее через пару месяцев после смерти родителей. Мы зайцами пробрались на грузовой поезд, который ехал на юг. У нас разгорелся спор, в каком вагоне надо ехать. Я помню каждое слово последнего нашего разговора с сестрой…

— Лика! В последних вагонах ехать нельзя! Включи мозги!

— Свет, я чувствую, что надо ехать в последнем вагоне, — срывающимся голосом говорила я. Убедить сестру в чем-либо, без весомых фактов было невозможно.

— Хватит! — взвизгнула Света. — Ты, что совсем дура! На любой остановке, именно последние вагоны могут быть отцеплены. Что тогда будем делать?!

— Выслушай меня…

— Нет! Я приняла решение! Я в последнем вагоне не поеду! А ты езжай, где хочешь!

— Все случилось именно так, как и говорила сестра. Последний вагон действительно отцепили. И я осталась одна.

— А что случилось потом? — Трай не спускал с меня глаз, в которых плескалась… тревога?

— Вагон был брошен рядом с пшеничными полями. Никаких поселений я рядом не увидела, поэтому просто пошла через поле, надеясь найти хоть какое-то укрытие. Уже ночью я наткнулась на какую-то каменную стену. Луны не было, и было очень темно. Поэтому, решила дождаться рассвета. А утром увидела, что уснула у стен монастыря. Вот, собственно и все. В этом монастыре я провела два года. До окончания кризиса.

— В монастыре… — как-то удовлетворенно протянул Трай, но тут же задал вопрос. —

Лика, а почему ты решила, что надо ехать в последнем вагоне?

— У меня бывает, — я пожала плечами. — Иногда чувствую, что надо что-то сделать. Не часто. Но когда это происходит, то эмоции очень сильные. Накатывает сильный страх, если это не сделаю, — и тут же решила оправдаться, что бы Трай не счел меня сумасшедшей, — но было это всего пару тройку раз…

То, что именно сейчас, я испытывала нечто подобное, я решила умолчать.

Я ДОЛЖНА находиться здесь. Я нахожусь именно в том месте, где должна быть.

Единственное, что я не могла определить — с кораблем это связанно, или с Траем.

— Вот и вся моя история. Сестру я больше не видела, и никогда о ней не слышала. Но думаю, что если бы она была жива… — голос стал срываться.

— Не надо, — прошептал Трай.

— Прости, я не думала, что будет так тяжело… — попыталась оправдаться я. — Наверное, никогда не привыкну… каждый раз, осознавать свое одиночество…все еще больно…

Трай встал из-за стола, подошел ко мне и опустился на корточки.

— Лика, — он нежно коснулся ладонью моей щеки, — ты больше не одна.

Я подняла свой взгляд на него. На меня смотрели глаза, в которых плескалась ртуть.

Казалось, что он проникал в самые потаенный уголки моей души, и забирал мою боль, мой страх, мое одиночество.

Я мельком взглянула на губы парня, и быстро вернула взгляд обратно, чтобы он ничего не заметил. Но ему оказалось этого достаточно. Трай медленно приблизил свое лицо к моему, и коснулся своими губами моих. Это нельзя было назвать поцелуем. Его губы просто касались моих полураскрытых губ. Со стороны все выглядело целомудренно, но я чувствовала, как его дыхание смешивалось с моим, и это было намного интимнее, чем, если бы мы слились в страстном поцелуе.

— Поцелуй дыхания, — прошептал мне в губы Трай.

— Что? — так же, не отстраняясь, спросила я.

— Такая ласка у нас называется «Поцелуй дыхания», — его улыбка коснулась моих губ.

— Красивое название… — и улыбнулась в ответ.

— Вообще-то, это довольно сильное заявление о моих намерениях, — его улыбка стала еще шире, и я услышала смешинки в его интонации.

— Что?! — меня как ледяной водой окатили. — Ты же не хочешь мне сейчас сказать, что такой невинный поцелуй…

— Ли-ка, — нарочито растянуто и спокойно сказал Трай, — сначала ты мне ответь, откуда у тебя познания о поцелуях? Мм? — его глаза сощурились, и он напомнил мне хитрого котяру.

От этого сравнения у меня вырвался смешок.

— Тебе смешно? — все с таким же прищуром поинтересовался Трай.

— Ты мне сейчас напомнил хитрющего кошака, — не видела смысла скрывать причины моего веселья. — И отвечаю на твой вопрос, — я воспитывалась не в лесу с волками, а среди живых людей и кинематографа. Теперь будь любезен, ответь и ты на мой вопрос.