Глазами любопытной кошки

Даллал Тамалин

Часто отключали электричество, а кроме того, Амина устроилась на работу по вечерам, поэтому наши уроки проходили все реже и реже. Темнота была не единственным неприятным последствием отключения электричества: не работали вентиляторы и кондиционеры, и бетонные здания превращались в печи.

Во время очередного отключения я взяла компьютер, и мы с Сахар и детьми сели на баразуи стали смотреть фильм об Индонезии, который я сняла. Вокруг нас собралась целая толпа. На улицах Занзибара иногда попадались «общие» телевизоры, вокруг которых собиралось много народу, и мой компьютер стал одним из таких.

Потом пришла Амина,

мы взяли фонарь и залезли на крышу, чтобы потанцевать. Опаснее всего было идти по выложенной скользкой плиткой темной лестнице без перил. Один неверный шаг, и дети могли скатиться на три пролета вниз.

После урока я спустилась и обнаружила у себя на пороге бездомного, который обычно спал рядом с нашим домом. Мне и прежде приходилось переступать через него, но на этот раз я оказалась действительно в затруднительном положении, потому что не смогла бы закрыть дверь, не прищемив ему ногу, а разбудить его никак не получалось. Один прохожий посмеялся над моей проблемой, но потом подошел и растряс моего смущенного соседа, и тот с тех пор ночевал на баразе.

Амина, Амар и Шемз, женщина, помогавшая семье по хозяйству, позвали меня искупаться. На них были буи-буиили канга,спортивные штаны и майки. Мы зашли за девушками-родственницами в дом матери Сахар, оставили там свои вещи и отправились на пляж. Амина сказала, что нельзя оставлять на пляже ничего, кроме туфель и платков, – иначе украдут. В Малинди и на городских пляжах купаются только мужчины и мальчики, поэтому мы пошли на пляж отеля «Серена Инн». На главном пляже мужчины играли в футбол, поэтому нам пришлось пройти немалое расстояние, чтобы искупаться в одежде. На воде покачивались деревянные рыбацкие лодки с большими парусами. У меня возникло такое чувство, что здесь за сотню лет ничего не изменилось. А потом мимо проплыл большой кусок пенопласта…

Все же собралась компания молодых людей, чтобы поглазеть на нас. К нам подошел полицейский и предупредил, что здесь промышляет женщина в черном буи-буи,известная воровка.

– Если увидите ее, не оставляйте без присмотра вещи.

Мы плавали до самого заката, а маленький кузен Амины сторожил наши сумки. Вскоре из-за прилива пляж скрылся под водой. К тому времени, когда мы вышли из воды, мальчик уже давно развесил вещи на трубе.

Я спросила Амину, сколько у нее братьев и сестер, и та замялась.

– У мамы с папой родилась я, потом они развелись, папа женился вторично, и мама вышла замуж, – объяснила она. – У каждого из них родились еще по девять детей, так что у меня двое братьев и пятнадцать сестер.

ДОЛОЙ СТЕРЕОТИПЫ

Эмма отвела меня на баразу,которую называли Акулий угол, и представила меня Саиде, невысокой кругленькой женщине с платком на голове, укутанной в черный буи-буи.Она сидела на людной площади, которая оживала в сумерках, когда десятки жителей квартала стекались сюда пообщаться и попить горького кофе из крошечных чашечек.

– Люди должны общаться, – высказалась Саида. – Это полезно для здоровья, поэтому мы собираемся и пьем кофе по утрам, а потом еще вечером.

Однажды, в другой день, я блуждала в лабиринте улиц в поисках Акульего угла, и меня остановила маленькая девочка в черном буи-буи.Я подумала, что она просит денег или ручку, как дети в оазисе

Сива. Но она лишь посмотрела на меня снизу вверх, поймала мой взгляд, взяла меня за руку и тихонько ее поцеловала.

Когда я наконец отыскала оживленную площадь, кроме меня, там не было ни одной женщины – только незнакомые мужчины. Я заговорила с немецким пенсионером и парнем по имени Нассер, который, как оказалось, знал Саиду. Когда я спросила его, где она, он собрался звонить ей по сотовому.

– Не нужно! Пусть занимается своими делами, – запротестовала я.

Но Нассер все же позвонил. Потом Саида рассказывала нам:

– Меня искал какой-то Камаль. Так я и не поняла, кто это был.

– Это была я, Тамалин, – улыбнулась я, и все рассмеялись.

Несмотря на черную накидку и платок на голове, Саида была бойкая, ей палец в рот не клади. Однажды какой-то парень упал с мотоцикла, и она спросила:

– Ты как?

– Нормально, – отряхиваясь, ответил он.

– Я бы посмотрела поближе, чтобы удостовериться, – подмигнула она.

Это абсолютно противоречило тому, что многие привыкли думать о женщинах в покрывалах. Саида продолжала отпускать в адрес парня непристойные шуточки, и присутствующие при этом мужчины, как ни странно, не были смущены или оскорблены ее поведением.

МЕСТНЫЕ ВЕЧЕРИНКИ

Тарик постоянно упоминал о «Бвавани» – популярном развлекательном комплексе и дискотеке. Этот комплекс располагался в большом отеле, который принадлежал правительству и в начале революции считался шикарным. Теперь здесь царила полная разруха, ничего не работало. Банкетный зал и два популярных бара сдавали в аренду. Бетонный танцпол окружали ржавые столики с пластиковыми стульями. В центре зиял огромный пустой бассейн.

Тарик сказал, что бассейн осушили, поскольку отель пустовал. Я заметила, что это опасно, ведь кто-нибудь может напиться и упасть туда. Тарик согласился:

– Можно разбиться насмерть.

Вокруг бассейна не оказалось ни забора, ни таблички. Трудно было поверить, что кому-либо вообще хочется приходить в это богом забытое место. Однако здешние посетители так привыкли к разрухе, что и не заметили, когда из бассейна исчезла вода.

Как я ни старалась этого избежать, Тарик снова затащил меня однажды на «вечеринку с бассейном», взяв обещание дать «Бвавани» еще один шанс. На этот раз бассейн наполнили водой наполовину, а на танцполе не было свободного места. Под американский хип-хоп и рэп на суахили (местный рэп называется бонго флава)в основном танцевали парни двадцати с небольшим лет, вместе или группами. От близости гигантских динамиков мои барабанные перепонки чуть не лопались. На танцполе оказалось несколько девушек, одетых в топики без рукавов и облегающие брюки, – одни пришли с мужьями, а другие были проститутками.

Мы познакомились с организатором протестов партии, оппозиционной правительству.

– На Занзибаре много недовольных и существуют большие политические разногласия, – рассказал он. – Партия оппозиции добивается независимости Занзибара – чтобы у нас появился собственный флаг, а жители материка для поездки на остров брали с собой паспорта и проходили иммиграционный контроль.

По слухам, прошлые выборы подтасовали, должна была выиграть оппозиционная партия, но этого не случилось. Члены партии обратились к правительству США с просьбой проследить за процессом голосования, однако американцы отказались ехать в деревни – а большинство голосов украли именно там.