Глеб Белозерский
Шрифт:
В качестве рабочей комнаты княгиня облюбовала небольшую светелку рядом с молельней. Распорядилась, чтобы здесь были поставлены большой стол, полки для книг, удобное для работы кресло. Просторную трапезную украсили полками с серебряной посудой и настенными расписными блюдами из фаянса.
Работы в княжеских палатах продолжались, а инокиня Марфа уединилась в своем рабочем кабинете. Писала о нашествии Батыевого войска, высказывала горечь - почему русские князья были разобщены и не выступили единой сплоченной силой. Потом написала о роковой Ситской битве, гибели многих
С давних пор в работе княгини над летописанием установился четкий порядок. Сперва она советовалась с владыкой Кириллом, говорила о том, как ей представляется ход событий и видятся образы участников этих событий. Епископ внимательно выслушивал княгиню, а потом вносил свои дополнения и поправки. Марья Михайловна обычно соглашалась с мнением владыки, который был для нее непререкаемым авторитетом.
Закончив работу, княгиня-инокиня показала написанное владыке. Кирилл внимательно прочел, сказал поощрительно:
– Полезное творение рук твоих, княгинюшка, останется в назидание потомкам нашим. Похвально. Я бы сделал небольшие дополнения к написанному тобой.
– Слушаю, владыка, - смиренно отозвалась княгиня.
– Побольше хвалебных слов про князей-великомучеников: Василька и иных. Пусть на их примере учатся потомки наши. Каждый из них заслуживает отдельной хвалы.
Княгиня согласилась с доводами владыки, пополнила написанное. Потом рукописные листки поступили в руки монахов-переписчиков, которые славились отменным каллиграфическим почерком.
Строительство женского монастыря Спаса завершилось. В качестве игумений владыка Кирилл привлек пожилую монахиню Дорофею из Ярославля. Видя, как княгиня занята летописанием и воспитанием сыновей, он не стал настаивать, чтобы Марья взвалила на свои плечи бремя настоятельницы монастыря. У княгини Марьи, в иночестве Марфы, была в новом монастыре своя келья. Но она сохранила за собой и рабочую комнату в княжеских палатах, где хранились ее книги, где она занималась летописанием.
Глава 4. ДЕТСКИЕ ГОДЫ КНЯЗЯ ГЛЕБА
Братья Васильковичи не были участниками общих детских игр. Их разделяла разница в возрасте - семь лет. Не ахти какая разница, но старший из братьев, Борис, любил подчеркивать ее. К младшему брату Гребу он относился снисходительно-насмешливо, дал ему прозвища «малявка» и «карась». У Бориса была своя компания - Вассиан, сын Антипа Евлампиева, и другие боярские сынки. А Глеб дружил со своим сверстником, сыном Григория Меркурьева Власием.
Бориса мать заставила учиться. Монах Ириней занимался с ним чистописанием, заставляя бегло читать Жития святых, страницы летописного свода. Чтение далось Борису не сразу. Ему больше нравились рассказы монаха из библейской истории. Монах Ириней умел рассказывать живо, занимательно.
Периодически
– Скоро повзрослеешь, князь, возьмешь в руки бразды правления. Взвалишь на плечи нелегкую ношу. Хороший правитель должен быть сведущ в науках, чтоб подданные видели в нем ученого человека. Старайся, князь Борис.
Примерно то же самое говорила сыну и княгиня-мать, ставя в пример отца Василька Константиновича, человека начитанного, любителя книг.
А маленький Глеб тем временем в обществе Власия сидел на берегу озера. Дети наблюдали, как рыбаки вытаскивают сети с окуньками и лещами, купались, если было тепло. Глеб рано научился плавать и любил пускаться с Власием наперегонки.
Как все дети такого возраста, Глеб был заядлым почемучкой и донимал взрослых вопросами: «А почему?» Однажды он пристал к матери с вопросом:
– Скажи, матушка, а почему меня назвали Глебом, а братца Борисом? И у боярина Лыткина сыны Борис и Глеб. И у рыбака Савелия тоже…
– Видишь ли, сынок, - начала вдовствующая княгиня.
– Среди православных людей принято давать сыновьям эти имена. Борис и Глеб были братьями-великомучениками, сыновьями князя Владимира Красное Солнышко. Помнишь, я рассказывала тебе об этом замечательном человеке, крестившем русичей.
– Помню, матушка.
– Когда князя Владимира не стало, один из его сыновей, Святополк, по прозвищу Окаянный, решил умертвить всех братьев, а их у него было много, чтоб самому владеть Русью единоначально. Вот и стали его жертвами молодые братья Борис и Глеб. Церковь почитает их как святых великомучеников. А Святополку Окаянному вынесла проклятие.
– А почему он Окаянный?
– Это значит дурной, скверный, жестокий человек.
– И Бог его наказал за дурные дела?
– Конечно, наказал. Победителем вышел брат Ярослав, прозванный Мудрым. Он и стал править Русью. Ярослав Мудрый твой прямой предок.
Мать обычно оставляла сына на попечение дядьки Зосимы, служившего когда-то в давние времена еще князю Константину Всеволодовичу. Строго наставляла престарелого дядьку:
– Глаз не спускай с малого. Как бы не убежал на озеро, не увязался за рыбаками. Не дай Бог, утонет пострел.
Но старый Зосима задремывал на солнцепеке, и этим пользовался шустрый княжич, убегал из-под присмотра.
И товарища своего по детским играм Глеб донимал расспросами.
– Почему ты такой белобрысый?
– Говорят, в мать уродился, - отвечал Власий.
– Матка-то моя весянка с Белоозера.
– Что такое весянка?
– Народ такой. Когда пришли русичи на Белоозеро, народ весь уже обитал там, Говорят весяне на своем языке.
– И ты понимаешь их язык?
– Мало-мало понимаю. Когда тятя с матушкой начинают секретничать, чтоб я не понял, о чем это они… балакают по-весянки. А я кое-что разбирал: матушка говорила тятеньке, что должна родить. Появится у меня братец или сестренка.