Глеб Белозерский
Шрифт:
Во время одной из таких охотничьих вылазок Глеб почувствовал острое недомогание, которое выразилось в слабости в ногах. Ноги сделались совсем ватными, расслабленными, едва он слез с лошади и ступил на землю. Колени подгибались, и Глеб чуть не упал. Удержавшись за стремя, он с большим напряжением взгромоздился на коня, дал команду прервать охоту и возвращаться домой. Видимо, изнурительные походы и общее нервное напряжение, связанные с поездками в Орду, дали о себе знать.
Добравшись до дома, Глеб Василькович почувствовал себя совсем плохо. С трудом
Глеб крикнул горничную. Прибежала Василиса, перепуганная, взволнованная.
– Тебе плохо?
– воскликнула она.
– Плохо. Правая половина тела совсем отнялась, словно и нет. Кто-то откусил ее напрочь.
Дружинникам Глеб приказал растопить печь и отпустил их, оставшись вдвоем с Василисой. Она помогла Глебу раздеться и уложила его в постель.
– Как себя чувствуешь, Глебушка? Полегчало?
– Нет пока.
Василиса принялась усердно растирать правую половину тела Глеба, его плечо, руку, ногу.
– Лучше тебе становится?
– Ничего не ощущаю. Вся правая половина как не своя.
– Продолжать, Глебушка?
– Передохни, моя радость.
Глеб взял левой, не потерявшей чувствительность рукой руку Василисы. Сказал:
– Какая она у тебя шершавая. И след от пореза.
– Много трудилась, потому шершавая. А порезалась, когда чистила судака.
– Послушай-ка, Василисушка, что я тебе скажу…
– Слушаю.
– Не начало ли это моего конца? Не преддверие ли ухода в мир иной? Нам бы с тобой грех великий перед Богом прикрыть. Ты бы согласилась пойти со мной под венец?
– Ой, что ты Глебушка. Какая я тебе жена? Простолюдинка, рыбацкая дочка, к тому же весянка. Наполовину язычница. Так не бывает, чтобы князь брал в жены таких, как я. Мы с тобой не ровня.
– Известны случаи, когда князья женились на девушках из простых семей, не равных себе. Ведь любовь оказывается сильнее неравенства. И жили отлично и деток рожали.
– Нет, Глебушка. И думать об этом забудь. Коли встанешь на ноги, преодолеешь свою хворь, найдешь себе равную. Стать княгиней ростовской каждой девице родовитой небось лестно. А я останусь тебе для утех.
– Молчи, глупенькая. Поговорим об этом с тобой позднее. И запомни, никакой жены родовитой мне не нужно. А Бог милостив, простит наши прегрешения.
Глеб незаметно уснул. Долго ли проспал, он не мог сказать. Но когда проснулся, Василиса все еще сидела рядом с его постелью и смотрела на него.
– Шла бы отдыхать, Василисушка, - мягко сказал Глеб.
– А как же ты?
– Пошли кого-нибудь за Антипой и за владыкай. Хочу распорядиться, коли не избежать скорого конца.
– И думать об этом забудь. Поправишься, Глебушка. Непременно поправишься. Ты ведь еще не старый.
– Это уж как Бог решит. Делай, что я тебя прошу. Антип Евлампиев, пышнобородый и располневший, и владыка Игнатий, поджарый и рослый, пришли незамедлительно.
–
– спросил Антип.
– Плохо, боярин. Боюсь, что это предвестие моего конца.
– Полно, княже, - произнес владыка.
– Ты еще не стар. Меня-то, во всяком случае, должен пережить.
– Не знаю, что меня ждет. Но хотел бы распорядиться на случай моей кончины. Моим преемником на ростовском столе остается старший племянник Дмитрий Борисович по праву старшинства. Позовите его ко мне и будьте свидетелями нашего разговора.
Княжич Дмитрий прибыл в княжеские палаты Ростова озабоченный, никак не ожидавший внезапного вызова.
Ты меня звал, дядя Глеб. Вот я и прибыл по твоему вызову, - сказал он сдержанно.
– Подойди ко мне, Митенька. Видишь, плох я стал. Вся правая половина тела отнялась. Рука не действует. Не знаю, долго ли я протяну. Повелеваю - ты мой наследник на ростовском столе, как старший в роду. Сохраняй этот порядок, чтоб уберечь единство Ростовской земли с ее уделами. Говорю это при свидетелях, владыке нашем Игнатии и управляющем, боярине Антипе. Ты, Митенька, по законному праву займешь ростовский стол. Постарайся закрепить свое право на стол ханским ярлыком. Не ссорься с Файзуллой. Он человек покладистый. С ним можно ладить, если прощать ему мелкие прегрешения.
– Спасибо за добрые наставления, дядюшка, - тихо ответил Дмитрий.
– И еще прошу тебя… С сыном моим Михаилом живите в мире, без усобиц. Он наследует белозерский стол.
– С Михаилом нам нечего делить.
– И не обижай моих слуг. Возьми их к себе на службу. А коли станут неугодны, отпусти в Белоозеро. Пусть служат Михаилу.
На этом Глеб закончил утомивший его разговор.
– Притомился я. Хочу отдохнуть. А вас не держу. Княжич Дмитрий и боярин Антипа вышли. Епископ Игнатий задержался у Глеба.
– Не угодно ли исповедаться, князь?
– Угодно. Только не сейчас. Должен сперва отдохнуть… Несколько дней князь Глеб никого не принимал, даже владыку. Василиса ухаживала за ним, как за беспомощным ребенком. Растирала парализованную часть туловища. Делала это ловко, сноровисто. Навещал Глеба, кроме Василисы, только сын Михаил. Глеб расспрашивал его о делах, о занятиях верховой ездой и стрельбе из лука. Иногда давал мелкие поручения.
Однажды Глеб почувствовал, как что-то острое кольнуло его правую руку, потом еще и еще раз. Затем уколы сменились легкой ноющей болью.
– Василисушка, оживаю, - радостно вскрикнул Глеб, - это ты мне помогла, моя радость.
– Старалась, как могла, Глебушка.
Еще через два дня Глеб попытался встать с постели. Приноровился, придерживаясь за мебель, прошелся по комнате. Хотя полной чувствительности в правой половине еще не было, но она начинала появляться, и Глеб уже мог чувствовать прикосновение руки и ноги к предметам. Уселся в удобное мягкое кресло с подлокотниками и попросил Василису:
– Скажи кому-нибудь из дружинников, чтоб позвали владыку.