Гленнкилл: следствие ведут овцы
Шрифт:
– Здесь? – спросила женщина.
Мужчина кивнул. Пестрая уставилась на землю. Дождь смыл след от лопаты, так что она смотрела не на то место.
– Это ужасно, – пропищала она. – Кто мог так поступить, кто?!
Овцы навострили уши. Возможно, высокий черный человек сейчас даст ответ. Но он молчал.
– Мне с ним порой было непросто, – добавила женщина.
– Всем было непросто с Джорджем, – произнес Длинноносый. – Он был потерянной душой, заблудшей овцой, но Господь в своей бескрайней добродетели принял его к себе.
Овцы удивленно переглянулись.
– Надо было лучше за ним приглядывать, – продолжила женщина. – В последнее время он вел себя странно. Я думала, он просто стареет. Куда-то уезжал на машине, получал письма, которые мне нельзя было вскрывать… И… – Она привстала на цыпочки и начала шептать Длинному на ухо, но овцы все равно услышали: – Я выяснила, что он тайком читает романы, любовные романы, ну, вы понимаете.
Она покраснела. Ей это шло. Мужчина взглянул на нее с интересом.
– Да неужели? – спросил он.
Они медленно направились в сторону пастушьего фургона. Овцы занервничали. Вот-вот выяснится, что они натворили с огородом.
Женщина окинула взглядом пастуший фургон, обглоданные грядки с травами и общипанные кусты помидоров.
– Красиво тут, – вздохнула она.
Овцы не поверили своим ушам.
– Наверное, мне стоило временами его тут навещать. Но он не хотел. Никогда меня сюда не пускал. Я могла бы приносить ему пироги. Но теперь уже слишком поздно. – На ее глаза навернулись слезы. – Я никогда не интересовалась скотиной. Джордж приносил шерсть, а я ею занималась. Чудесная мягкая шерсть… – Она всхлипнула.
– А что теперь будет со стадом, Кейт? – спросил Длинноносый. – Тут такой хороший участок, да и о животных кому-то надо позаботиться.
Кейт огляделась.
– Непохоже, что о них надо заботиться. Вид у них счастливый.
Мужчина кисло произнес:
– Стаду нужен пастух. Хэм выкупил бы их у тебя, если не хочешь лишних забот.
Овцы застыли от ужаса, но женщина лишь пожала плечами.
– Вряд ли Хэма можно назвать пастухом, – сказала она. – Он не будет о них заботиться.
– Есть разные способы проявить заботу. Любовь или строгость, слово или меч. Господь научил нас этому. Самое главное – порядок. – Длинный нос одетого в черное с упреком уставился женщине в лицо. – Если ты не хочешь общаться с Хэмом, я могу поговорить с ним за тебя, – добавил он.
Женщина помотала головой, овцы выдохнули.
– Нет, с Хэмом все в прошлом. Но я даже не знаю, принадлежит ли все это мне. Есть завещание. Джордж составил его в городе у адвоката. Должно быть, это очень необычное завещание: он долго искал адвоката, который бы за него взялся. В завещании сказано, кому все достанется. Мне ничего не надо. Я лишь надеюсь, что он ничего не завещал ей.
Внезапно луг, кажется, перестал казаться ей красивым.
– Пойдем?
Мужчина кивнул.
– Мужайся, дитя мое! Господь – Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться.
Они побрели с лужайки, прямо по «Месту Джорджа», и вытоптали несколько молодых ростков.
Отелло
– Проклятье! Как же я рад, что этот Господин – не мой пастырь!
Остальные закивали.
– Я свалю, пока они не продали нас Мяснику, – проблеял Моппл.
Все остолбенели. Моппл никогда не отличался особой отвагой. Но он был прав.
– А я перемахну через скалы, – заявила Зора. Все знали, что Зора тайно надеялась, что принадлежит к числу избранных облачных барашков.
– Вы останетесь здесь, – мягко произнесла Мисс Мапл. – По крайней мере, теперь мы знаем, что такое завещание. Оно определит, кому достанутся вещи и овцы Джорджа.
– Да! И оно лежит у какого-то авокадо в городе! – добавила Хайде. – И оно скажет Длинноносому, что Джордж никогда бы не продал нас Мяснику!
Они наконец-то испытали облегчение.
– Надеюсь, они скоро найдут завещание! – сказала Лейн.
– Джордж не был заблудшей овцой, – произнесла Хайде.
– Женщина слишком старая, чтобы называть ее «дитя», – протянул Моппл.
– Он соврал, – резюмировал Отелло. – Длинноносому не нравился Джордж, ни капельки. А мне не нравится Длинноносый. И другой Господин, о котором он говорил, мне тоже не нравится.
– Это был тот пастырь! – внезапно закричала Хайде. – Это он забрал к себе Джорджа! Вот как все было. Они поругались, сначала словами, а потом на мечах. У того не было под рукой меча, так что он взял лопату. Длинноносый практически во всем признался!
Моппл согласился:
– Вероятно, они поругались из-за порядка. Джордж был не слишком аккуратным, разве что в огороде. – Моппл бросил стыдливый взгляд в сторону «Места Джорджа». – Прежде всего надо выяснить, кто такой этот пастырь.
Мапл взглянула на него скептически.
Клауд до сих пор молчала.
– Пастырь – это агнец, – произнесла она.
Все уставились на нее с недоумением. Клауд и сама выглядела удивленной.
– Пастырь – это пастух, – возразила Хайде. – Очень плохой пастух, гораздо хуже Джорджа.
Клауд помотала головой.
– Нет-нет, все не так. Вот если бы я могла чуть больше вспомнить… – Она уставилась на травинку у себя под копытом, но овцы заметили, что мыслями она где-то далеко. – Тот человек… Я его знаю. Он уже приходил к нам на луг, давно. Я тогда была еще ягненком. Джордж держал меня на руках, он как раз стриг мне копыта. Все пахло… землей и солнцем… Как грибной дождь. Такой приятный запах, и вдруг… что-то горькое. Я сразу учуяла, что Джорджу не нравился тот мужчина. Он хотел куда-то пригласить Джорджа, но голос у него был недружелюбный. Он хотел благословить скотину. Я не поняла, что такое «благословить», но прозвучало как «опалить». Я знала, что скотина – это я, Джордж как раз назвал меня так, когда я не хотела сидеть смирно. Я испугалась. Джордж рассмеялся. «Если ты имеешь в виду Хэма, то его ты благословляешь каждое воскресенье», – ответил Джордж. Мужчина пришел в ярость. Я не помню, что он сказал, но он много говорил о пастыре и о том, что он может отделять овец от козлищ.