Глиф

Эверетт Персиваль

Маркос провел пальцем по черному пластику:

– Какие еще есть цвета? Знаешь, у себя в Маниле я, конечно, куплю такой за четверть цены.

Полковник Билл, отвернувшись от товара, смотрел двадцатипятидюймовый цветной телевизор «Ар-си-эй Виктор». Камера переключилась с толстого священника, стоящего перед какими-то цветами, на поднимающуюся из грязи маленькую фигурку.

– Мой говнюк! – закричал полковник Билл.

Ева только что уселась за кухонный стол с чашкой чая и газетой. Она подняла глаза к телевизору на стойке.

– Мой ребенок. Мой Ральф.

суперчисло

ФАЛЕС: [266]

Сегодня у меня нет на тебя времени.

БРЮНО: [267] Времени у тебя и так нет. Время нельзя иметь. Этически, эмически или как-либо еще.

ФАЛЕС: Ты снова околачивался у этого Холла. [268] На него у меня тоже нет времени. Ты завалишься сюда и станешь мне внушать, что время одномерно. Вот что я скажу тебе – тебе, Лейбницу и всем остальным: время не относительно. Время абсолютно. Расположи его вдоль линии – вот оно. Ты можешь даже вернуться назад, но я укажу на линию и спрошу: «Как долго ты туда добирался?» Ты можешь его остановить, но я укажу на линию и спрошу: «Как долго оно стояло?»

266

Фалес Милетский (625–547 до н. э.) – древнегреческий философ и математик; признавал воду первоначалом всех вещей и явлений.

267

Томас Брюно (р. 1944) – американский специалист по межличностным и межкультурным коммуникациям (в т. ч. восприятию времени).

268

Эдвард Т. Холл (р. 1914) – американский антрополог, основоположник проксемики.

БРЮНО: Ты устал. Тебе нужно отдохнуть.

ФАЛЕС: Думаешь, я дурак? Ты имеешь в виду, что я старый.

БРЮНО: Хочешь воды?

ФАЛЕС: Очень смешно.

гримаса галлюцинация генезис группировка гонения

степени

Ma выходила из дома, и тут ее остановил Ролан Барт.

– Моего ребенка только что показали по телевизору, – сказала Ева. – Я еду за ним.

Ее голос дрожал.

– Вы не в состоянии вести, – ответил Барт. – Я поеду с вами.

Ева на полной скорости помчалась в старом «саабе» по Тихоокеанскому прибрежному шоссе.

Штайммель сидела за рулем, а Дэвис читала карту. Они неслись в желтом «БМВ-2002» Мелвина по 405-й межштатной.

«Хаммер» полковника Билла, похмыкивая, катился по 215-й межштатной к 15-й. Фердинанд подпевал Арете Фрэнклин. [269]

269

Арета Фрэнклин(р. 1942) – американская певица (поп, соул, ритм-энд-блюз).

Я уже добрался до

миссионерской часовни – жутковатой пещеры безвкусицы и слащавости. Не хватало здесь разве что утонченности. Я полз к алтарю по истертому красному ковру крайнего прохода. Слышалось слабое бормотание, которое я научился ассоциировать с молитвой. Приближаясь к сияющей, позолоченной груде золота и цветного стекла, я думал, не снизойдет ли на меня какое-нибудь духовное откровение. Но в голове было одно: ух ты, сколько денег угрохали. На стенах красовались золотые птицы и ангелы, немного похожие на меня. Помещение освещалось весьма эффектно, но мне с трудом верилось, что столько золота не обошлось бы без продуманно расположенных прожекторов. Высокие свечи стояли незажженными.

Я вошел в дверь слева от алтаря и сел в углу комнаты, которая казалась относительно заброшенной. Повсюду висела паутина, на столе и стульях – нетронутый слой пыли.

– Слышишь, я тебе говорю, что видел ребенка, – произнес мужской голос.

Я, должно быть, задумался или даже уснул, потому что не услышал, как кто-то входит. Голос принадлежал одному из телеоператоров, и он приближался. Я вскочил и хотел убежать, однако человек взял меня на руки.

– Я тебе ничего не сделаю, маленький, – сказал он. Он был волосатый, большерукий и пах какой-то едой.

Дженни Дженсон встала позади него.

– А, ребенок. Подумаешь.

– Ну, – сказал мне мужчина. – Ты чей? – Он покачал меня, словно думал поднять мне настроение.

Затем вошел толстый отец Чакон.

– Вы нашли его! – сказал он. – Слава Господу!

– Чей это ребенок? – спросил оператор.

– Это отродье дьявола, – ответил священник. Остальные священники собрались позади него в дверях.

Державший меня рассмеялся:

– О чем вы? Просто маленький мальчик.

– Надо изгнать бесов! – крикнул Чакон, похоже, громче, чем сам хотел. – Он одержим.

Я сделал самое милое, самое невинное лицо, на которое был способен, и оператор отказался со мной расстаться. Он ответил:

– Не отдам. Вы с ума сошли. Откуда он? Скажите, где его мать?

Он сделал шаг в сторону от священников.

– Мне нужен этот ребенок! – сказал Чакон.

– Нет, – ответил оператор.

– Схватить его! – заорал Чакон.

Оператор увернулся от О'Бриада и ухитрился оттолкнуть О'Бета. Дженни Дженсон загородила дорогу Чакону, и оператор проскочил мимо О'Нета. Скоро мы были снаружи, а священники внутри. Чакон крикнул остальным:

– Остановить язычников и вернуть чертово отродье!

Дженни Дженсон первой помчалась по среднему проходу часовни, державший меня оператор понесся за ней по пятам. Остальная бригада стояла на пороге с ошарашенным и растерянным видом. Священники кинулись в проходы слева и справа от нас. Отец О'Бриад, слева, метнулся под ноги оператору. Я вылетел у него из рук и, покатившись, подрезал Дженни Дженсон, отчего та потеряла равновесие, оступилась и упала.

– Не давайте им ребенка! – крикнул бригаде оператор.

Бригада поставила все оборудование на пол, и началось большое сражение. Священники дрались кулаками, Дженни Дженсон разбили нос. Звукооператор швырнул Чакона через хлипкие деревянные двери. О'Нет прыгнул на кого-то со святой водой, но тот отбился одной правой. Я выкатился из этой потасовки через ворота и оказался в кустах. Оттуда я видел, как Маурисио и Розенда озадаченно наблюдают за происходящим, но подойти не хотят.