Глинтвейн для Снежной королевы
Шрифт:
— Проще залезть в больничные архивы и для начала узнать, не умирала ли женщина с таким именем. Или куда она выписалась.
— Как это все грустно, — задумалась Лера. — Давай послушаем, что у тебя записалось.
Гоша вставил диск в декодировщик, потом долго возился с компьютером, пытаясь его подсоединить к декодировщику. Лера устала ждать, ушла в кухню приготовить наскоро бутерброды с чаем. Когда она в следующий раз заглянула в кабинет, Гоша уже сидел в наушниках, а на экране шли диаграммы
— Есть три записи прокручивания диска на сейфе. Садись, — он встал и уступил Лере табуретку. — Слушай. Вот человек первый раз набирает цифры на диске. Щелчок. Закрывает сейф и прокручивает диск, сбивая его с последней цифры. Теперь второй раз. Ели пустить по замедленной записи, можно легко посчитать, сколько щелчков нужно, чтобы установить первую цифру кода.
— Ты что, нюхаешь меня? — подняла голову Лера.
— Я… Нет, я просто наклонился, мне так удобнее смотреть на экран. А вот на этой записи после последней цифры диск не откручивали, просто захлопнули дверцу. Спешат.
— Подожди, а это что за звуки?
— Где? — Гоша наклонился, почти касаясь щекой щеки Леры.
— Ты опять меня нюхаешь!
— Ничего я не нюхаю. Не знаю, что это трещит.
— А теперь — лязг. Опять трещит. Это же… — она повернула голову и почти ткнулась носом в щеку Гоши. — Это же машинка для пересчета денег! А вот здесь — слышишь щелчок? Это пачки перекручивают резинкой! Наличка. А ты говорил, что они деньги по банкам раскидывают — виртуально, по компьютеру. А они их просто считают с утра до ночи!
В дверь позвонили. Гоша показал Лере жестами, что он подойдет.
Птица
Пришла Маруся. Не раздеваясь, протянула Лере еще у двери ладонь в перчатке.
Что-то лежало на черной коже, завернутое в обрывок газеты.
— Саия сказала отдать это тебе.
— Вьетнамка? — удивилась Лера.
— Подожди, сначала я посмотрю! — выступил Гоша, но Маруся тут же сжала ладонь, а Лера успела его оттолкнуть и не дать дотронуться до свертка.
— Она сказала, что ты, наверное, стала настоящей королевой, — кивнула Маруся.
Чуть не упавший от сильного толчка в грудь Гоша подумал, что он паж, прислужник, презренный слуга.
Лера осторожно развернула газету. Там лежала деревянная птичка.
— Это же свисток, я помню его! — воскликнула Лера. — Откуда?…
— Она сказала… — от волнения Маруся задыхалась, — что нашла его в яме.
— В какой яме?
— Она сказала, что несколько раз приезжали незнакомые люди, и тогда Саия пряталась в яме с дверью. Там она и нашла птицу.
— Погреб Анны Родионовны! Муму! Я сейчас, я мигом! — Лера бросилась одеваться.
— Стой! — Маруся поймала ее, обхватила
Лера прижала деревянную птицу к лицу и глубоко вдохнула. Разочарованно посмотрела на свисток:
— Пахнет котом.
— Поехали ко мне, — попросила Маруся.
— Не могу. Не хочу нечаянно столкнуться с родителями, — отказалась Лера.
— Так и будешь все время от них прятаться?
— Я приду к ним, когда найду Антошу. Обещаю.
— Тогда я поеду домой. Поздно. Не буду вам мешать, — Маруся открыла дверь.
— В каком это смысле — мешать? — напряглась Лера.
— До свидания! — обрадовался Гоша.
На следующий день вернулся Самойлов. Гоша и Лера, не сговариваясь, умолчали о прослушивании комнаты за стеной кладовки. Самойлов был еле живой от тяжелых ощущений в области живота и головы.
— В жизни столько не пил за один присест, — сознался он. — Вьетнамка была у директора?
— Так точно, — кивнул Гоша.
— Он мне что-нибудь передавал?
— Наградил вас отгулами за хорошо проделанную работу.
— Мне кажется или я слышу в твоем голосе издевку? — уточнил Самойлов.
— Ни боже мой! — уверил Гоша. — Директор пришел в восторженное состояние от женщины, которая привезла вьетнамку.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Самойлов.
— Предлагаю вам правильное лечение: горячая ванна, крепкий чай с лимоном, пятьдесят граммов коньяка.
— Отлично. Потом. А сейчас я переоденусь, и мы поедем на дачу.
— К вам?… — удивился Гоша.
— Ко мне? — выбежала из гостиной Лера.
— К Анне Родионовне Сепугиной, скончавшейся от острого перитонита восемь месяцев назад.
— Ура! Мы залезем в ее погреб? — обрадовалась Лера.
— Прохор Аверьянович опять опередил компьютер, — обратил внимание Гоша.
— При чем здесь погреб? — удивился Самойлов. — Мне нужно осмотреть ее дом, поговорить с соседями, узнать, в какую церковь ходила Анна Родионовна.
— Там нет соседей. На весь поселок на зиму оставалось два или три жилых дома, — объяснила Лера.
— Посмотрим. Кто-то же взял к себе козу, когда Анну Родионовну увезли в больницу?
Погреб
Чтобы не отвлекать внимание Гоши в дороге, Самойлов твердо настоял, чтобы девочка Лера села с ним на заднее сиденье. Ехали молча. Только Лера вдруг тяжело вздохнула после Кольцевой:
— Почему я не поехала тогда на дачу, не спряталась в погребе?!