Глиняный конверт
Шрифт:
На все это Наби-Син не обратил внимания. Он так был переполнен впечатлениями, что уже больше ни на что не глядел.
— Очень хочется спать, — шепнул он отцу.
В соседней комнате Наби-Сину приготовили постель, и он с удовольствием улегся. И вдруг он вспомнил о том, что его поразило утром.
— Отец! — позвал он Белидинама. — Ты знаешь, тут в школе учат девочек, не только одних мальчиков, как у нас!
— Знаю, — сказал отец. — Эти девочки потом будут в храме служить богине Иштар. Это будущие жрицы.
Но Наби-Син, кажется, уже не слыхал ответа отца. Он засыпал,
В ПОХОД НА МАРИ
Поздно вечером в покоях Зимрилима собрались его придворные. Господин приказал всем явиться: он хочет рассказать о письмах, полученных из Бабили, и держать совет со своими вельможами.
Все уже были в сборе: начальники военных отрядов занимали места у левой стены, напротив сидели правители царских канцелярий и знатные чиновники, ближе всех к трону расположились придворные; все ожидали Зимрилима. Наконец вошел визирь и сел около трона; следом за ним появился Зимрилим. Все встали и низким поклоном безмолвно приветствовали господина. Он быстро прошел через зал и сел на трон, сзади стали два раба с пестрыми опахалами и, медленно покачивая их, создавали искусственную прохладу. Неслышными шагами, тихо проскользнул в зал Бахдилим и скромно уселся в сторонке. Царь сделал знак рукой, и наступило полное молчание — ждали, что скажет Зимрилим.
— Я получил вчера письмо от брата моего возлюбленного Хаммурапи, господина Бабили, — начал он, держа в руке глиняную табличку. — «Так говорит Хаммурапи: войско, которое ты просишь, я тебе пошлю...»
— Значит, нам не страшны теперь набеги северной страны, — угодливо сказал Бахдилим.
Зимрилим строго посмотрел на него и продолжал, не обращая внимания на эти слова.
— И еще говорит брат наш Хаммурапи, что далека дорога от Бабили до Мари, долго будут идти воины по этому пути, и неизвестно, когда они достигнут нашей столицы. Это надо понимать так: Хаммурапи совсем не пошлет нам своих людей...— Зимрилим не договорил и вопросительно посмотрел на присутствующих.
Все молчали, и только Бахдилим опять сказал:
— Зачем великому господину Хаммурапи обманывать брата своего, владыку Мари? Мы же давно заключили союз с Бабили и...
— Разве ты не знаешь, что Хаммурапи разбивает таблички с договорами и забывает исполнять то, что обещает? — гневно прервал его Зимрилим. — Не один раз бывало, что Хаммурапи сегодня заключает союз, а завтра он нападает на того, кого вчера называл своим братом.
Бахдилим умолк.
— Но это еще не все, — продолжал Зимрилим. — Утром принесли другое письмо. Его послал наш человек из Бабили, Ярим-Адду. Он пишет: «Так говорит Ярим-Адду: в Бабили прибыли войска из Алеппо, и Хаммурапи с царем Алеппо связали бахрому своих плащей». Они заключили союз втайне от меня.
— Разве Хаммурапи не знает, что царь Алеппо — наш враг? — воскликнул визирь. — Зачем он сделал это?
— У Хаммурапи только одно на уме: он хочет покорить весь мир. «Царь четырех стран света»! Он завладел югом, усмирил восток и запад, теперь ему осталось одно — он готовит поход против нас, и тогда север
— Соберем все силы и дадим отпор!
— Не позволим Хаммурапи владеть нами!
— Защитим нашу страну от врагов!
Эти грозные возгласы прервали речь Зимрилима.
— Кто принес письмо от Ярим-Адду? — спросил один из придворных. — Позови его, пусть расскажет, что видел он в вавилонском дворце.
— Этого я не могу сделать. Сегодня утром к воротам дворца подошел мальчик и подкинул пояс с зашитым письмом. Мальчик убежал.
— Но ведь не он привез письмо...
— Наверное, Ярим-Адду отправил ко мне гонца. Но он не доехал до Мари. Его убили в пути. Сегодня днем купцы привезли тело Манума, секретаря Ярим-Адду. Они нашли его на дороге, лежащего в луже крови. Никто не знает, как он погиб.
— Без приказа Хаммурапи его бы не тронули. Всем известно коварство вавилонского царя.
— Ничего хорошего от него ждать нельзя, — закончил Зимрилим свою речь. — Будем готовиться к войне.
После этого он отпустил всех присутствующих на совете, велев остаться только начальникам военных отрядов. Долго беседовал с ними Зимрилим, обсуждал военные планы, указывал, куда собрать главные силы, откуда ожидать нападения вавилонян.
Бахдилим хотел остаться на военном совете, но Зимрилим приказал ему уйти. Тогда Бахдилим пошел к себе, зажег светильник и сел писать письмо Хаммурапи:
«Царю великому, моему господину, да будешь ты жив и благополучен, говорит слуга твой Бахдилим: знай, что царь Зимрилим прлучил известие о том, что ты, господин, с царем Алеппо связали бахрому своих плащей. Царь Алеппо — враг Мари. Зимрилим сказал: теперь воины Алеппо будут теснить нас с севера, а Хаммурапи нападет с юга. Зимрилим собирает войско и готовит войну против брата своего Хаммурапи».
Уже давно наступила полночь, когда Бахдилим окончил писать свое донесение. Он задул светильник и вышел во двор. Было темно и тихо, все обитатели дворца спали в своих покоях, и только стражники у ворот стояли на своих постах.
Бахдилим остановился на несколько минут у порога, вглядываясь в темноту. Никого нет. Мягко ступая, неслышными шагами он пересек двор, вошел в посольские комнаты и, подойдя к спящему Тарибу, тихо тронул его за плечо.
— Кто там? — встревоженно спросил Тарибу.
— Тихо! Не зажигай огня. Это я, Бахдилим. Вот письмо. Отдай твоему купцу, пусть отвезет, да поскорее... — И, сунув в руку Тарибу глиняную табличку, Бахдилим так же неслышно удалился, как вошел.
Рано утром Тарибу разбудил Белидинама и передал ему табличку, принесенную ночью.
— Нужно отвезти письмо. Когда поедешь?
— Распродам товары, вернемся...
— Это долго, — прервал его Тарибу. — Письмо срочное. Оставь с товаром кого-нибудь, а сам отправляйся немедленно.
— Не могу сразу ехать. Пошли с гонцом.
— Нельзя. Гонца поймают, заберут письмо. А тебя не тронут: ты купец.
Белидинам поморщился:
— Наратум первый раз в Мари, не справится один.
— Нужно ехать, — настаивал Тарибу, — отдашь письмо в руки Хаммурапи. Благодарность владыки дороже барышей.