Глобализация и спираль истории
Шрифт:
О том, насколько прочно утвердилось крепостное право в западных и центральных провинциях империи, свидетельствует также следующий факт, относящийся к следующему столетию. После краха Западной Римской империи в конце V века, спустя немногим более полувека, Восточная Римская империя присоединила к себе многие территории, которые ранее входили в Западную Римскую империи — Италию, Африку и юг Испании. И византийский император Юстининан (527–565 гг.) решил упорядочить законодательство, существовавшее в разных частях его обширной империи, с тем чтобы повсюду применялись единые законы и правила. В числе прочего им был введен закон, по которому рожденный от смешанного брака: один родитель — свободный, а второй — крепостной, — становился автоматически свободным. В сущности, речь шла лишь об упорядочении законодательства — ведь в прежние столетия именно такое правило применялось по отношению к рабам. Но это вызвало бурю возмущения крупных землевладельцев в Иллирии и в римской Африке, которые де факто к тому времени ввели другое правило (всех, кого только можно, превращать в крепостных). Они заявляли, что из-за нового императорского указа у них некому стало работать, и настаивали на восстановлении прежних порядков. Протесты землевладельцев не прекращались,
Эти факты показывают, что введение крепостного права в западных и центральных провинциях не сопровождалось его введением в восточных провинциях империи, и что именно крупные землевладельцы западных и центральных провинций проталкивали эту меру, а их столь живая заинтересованность в ней была обусловлена нехваткой рабочих рук. По-видимому, введение крепостного права отражало и общую озабоченность государства фактом опустошения и «варваризации» ряда западных, северных и юго-западных провинций империи, поэтому они распространялись не только на крестьян-арендаторов (колонов), работавших на крупных землевладельцев, но и на многие другие категории населения, в том числе и на крестьян — собственников земли.
Что касается иммиграции варваров, то в целом можно сказать, что политика ассимиляции варваров, проводившаяся Римом, до поры до времени (до начала V в. н. э.) была довольно успешной. Если бы не иммиграция и ассимиляция варваров, то распад Западной Римской империи произошел бы, очевидно, намного раньше — из-за нехватки рабочих рук и опустошения целых областей и провинций. Особенно заметной нехватка людей была при наборе в армию, и здесь варварская иммиграция оказалась весьма полезной для империи. Уже в III в. варвары начинают играть заметную, а в IV в. — доминирующую роль в составе римской армии. Например, армия императора Юлиана (360–363 гг.) по всем имеющимся описаниям — это уже не римская, а скорее варварская армия. Ее любимое боевое построение — «голова свиньи», перед началом сражения она испускает боевой клич варваров, в честь победы по варварскому обычаю поднимает императора на щит. К началу V в. армия Западной Римской империи уже полностью состоит из варваров, только среди офицеров еще значительную часть составляют римляне, а, как отмечает Ф.Лот, слово солдат (miles) в латинском языке становится синонимом слова варвар ([151] рр.250–253).
В самом факте распространения варваров в армии и в целом в империи не было ничего ужасного. Римская империя была многонациональным государством, и объединила многие народы под сенью своей цивилизации, в том числе народы, стоявшие в свое время на весьма низком уровне развития. Большая часть народов, населявших западные и центральные провинции империи (например, галлы, иберы, аквитаны, далматы, пунийцы, ливийцы и прочие), были в свое время полностью романизированы; они практически даже забыли тот язык, на котором говорили до установления римского господства. То же самое, по-видимому, произошло и с первыми варварами, поселившимися в пределах империи в I–II вв. [18] В частности, как указывают историки, все германские офицеры и большая часть солдат-германцев, служивших в римской армии, были полноправными римскими гражданами и в абсолютном большинстве были лояльны империи. Они прекрасно воевали с врагами Рима, в том числе с германскими армиями: этому, кстати, способствовал тот факт, что у германцев не было чувства принадлежности к единой нации: каждый принадлежал к своему племени, но не более того ([130] р. 621–622). При этом, даже внутри племенных союзов, например, франков или аламаннов, существовала непримиримая вражда между разными племенами, входящими в эти союзы. Кроме того, служба в армии первоначально способствовала романизации варваров, заставляя их выучить латинский язык и подчиняться римским порядкам. Однако с какого-то момента (по-видимому, в течение IV в.) наплыв варваров в империю и в армию стал столь велик, что полной их романизации уже не происходило. И хотя лояльность германцев и других варваров к Риму к началу V в. сохраняется, но факт остается фактом — в империи начинает формироваться и развиваться культура, очень сильно отличающаяся от римской. В дальнейшем именно по линии культурных различий произойдет разрыв, который во многом и определит судьбу Западной Римской империи.
18
Слово «варвар» в то время использовали сами римляне для обозначения всех не граждан империи. Но в основном речь идет о германских и славянских народах, живших к северу и северо-востоку от Римской империи.
В конце IV в. — начале V в. началась новая волна вторжений в Римскую империю варваров, проживавших до того времени вдоль ее границ — готов, вандалов, свевов, аланов, англов, саксов и других. Одна из причин более активных вторжений заключалась во внутренних конфликтах, происходивших в то время на территориях проживания этих народов. Например, известно, что готы мигрировали на территорию Римской империи, спасаясь от гуннов. Другая причина связана, очевидно, с появлением огромного количества пустующих земель внутри Римской империи, что конечно же привлекало желающих поселиться на этих землях.
Вторжения варваров происходили и раньше. Например, в «век 30 тиранов» (III в.) они несколько раз вторгались на территорию Галлии, Испании, и даже Греции и Африки. Поскольку правительство в Риме в то время было парализовано междоусобными войнами и распрями и не было способно руководить обороной, то в Галлии сформировалось самостоятельное правительство во главе с Постумом, которое быстро прогнало варваров обратно за Рейн и в течение многих лет не допускало повторных атак. Не было ничего исключительного и в численности племен, нападавших на Рим в этот период (конец IV в. — V в.). Известно, что численность всего народа вандалов, захвативших в середине V в. африканские провинции, Сицилию, Сардинию и разграбивших Рим, включая присоединившихся
19
Их число было точно установлено при переправе в Африку, для чего требовалось определенное количество судов.
Если вспомнить, какие вторжения пришлось пережить Риму в более древней истории, то эти цифры кажутся небольшими. Например, в 109–101 гг. до н. э. Риму пришлось отражать нашествие германских племен кимбров и тевтонов. Война с ними длилась несколько лет, причем римские войска потерпели несколько сокрушительных поражений: лишь в одном сражении в 105 г. до н. э. при Аросио потери римской армии составили порядка 100 тысяч [20] . Тем не менее, в ходе сражений в следующем, 104 г. до н. э. было взято в плен около 140 тыс. варваров. В 102–101 гг., когда кимбры и тевтоны, опустошив Южную Галлию, вторглись уже на территорию Италии, и еще раз разбили римскую армию, римскому полководцу Марию наконец удалось с ними справиться полностью: в двух сражениях было перебито 230 тыс. варваров, и еще около 80 тыс. взято в плен в качестве рабов. С учетом этого, можно предположить, что в момент своего вторжения в 109 г. в Южную Галлию и Италию армия кимбров и тевтонов насчитывала несколько сотен тысяч человек, то есть превышала все варварские армии, вместе взятые, которые мы видим в V в.н. э. на территории Римской империи. О достоверности приведенных цифр свидетельствует хотя бы тот факт, что, по данным французского историка С.Николе, значительную часть армии Спартака в восстании рабов 73–71 гг. до н. э., насчитывавшую не менее 90 тыс. чел., составляли именно кимбры и тевтоны ([186] р.213; [194]). Учитывая, что средняя продолжительность жизни в то время, по-видимому, не превышала 30–40 лет, а продолжительность жизни рабов — была намного меньше, тот факт, что еще через 30 лет пленные кимбры и тевтоны смогли составить целую армию рабов — факт достаточно показательный, свидетельствующий о том, насколько многочисленным было их племя.
20
После этого поражения Рим был даже вынужден срочно провести коренную реформу армии.
Можно привести много других примеров. В течение I в. до н. э. на римскую территорию дважды (в 89 и 75 гг.) вторгался понтийский царь Митридат, оба раза его армия превышала 100 тыс. человек; Рим пережил несколько гражданских войн: 88–82 гг., 50–45 гг. и 43–34 гг., войну с латинскими союзниками в Италии (91–88 гг.), войну с Серторием в Испании (80–72 гг.), войну с армией рабов (73–71 гг.). По оценкам, потери римской армии в этих войнах составили несколько сотен тысяч человек. Несмотря на это, Рим не только сохранил все свои огромные завоевания, но и увеличил их, благодаря покорению Галлии в 58–51 гг. Причем, только в ходе галльской войны, по свидетельству античных историков, Цезарь уничтожил около миллиона галлов, и еще около миллиона взял в плен в качестве рабов. А еще, воюя с галлами, Цезарь полностью уничтожил несколько варварских народов, пытавшихся вторгнуться на территорию Галлии — узипетов, тенктеров и племя Ариовиста — всего более 500 тыс. человек ([5] с. 232–234, 248–250).
Таким образом, два римских полководца (Марий и Цезарь) в период поздней Римской республики в двух кампаниях перебили или взяли в плен порядка 2–3 миллионов человек — что в несколько раз больше того количества варваров, которое в течение V в. вторглось на территорию Римской империи. Если же подсчитать, сколько человек Рим уничтожил или взял в плен (обратил в рабство), например, всего лишь за одно столетие — с середины II в. до середины I в. до н. э. — то это число, по-видимому, превысит общее количество варваров, проживавших в V в. н. э. в центральной и восточной Европе вдоль границ Римской империи. По оценкам, их численность составляла всего от 3 до 5 млн. чел — против 50-100 миллионов человек, проживавших на территории Римской империи в эпоху ее расцвета ([2] с. 120).
Для того чтобы понять, как нескольким сотням тысяч варваров удалось завладеть почти всей огромной территорией Западной Римской империи, нужно рассмотреть более подробно события последних ста лет ее существования. В конце IV в. — начале V в. началась волна вторжений варваров, причем первоначально их объектом стала Восточная Римская империя. В 378 г. ее армия потерпела сокрушительное поражение от готов под Адрианополем (на территории современной Болгарии), а император Валент в этом сражении погиб. Пришедший к власти в 379 г. император Феодосий в течение ряда лет воевал с готами, затем заключил с ними мир и согласился поселить их во Фракии. В 395 г. первый удар — также по восточным провинциям — нанесли гунны. Современники писали о страшных разрушениях и бедствиях для населения, которое принесло нашествие гуннов в Сирию ([75] р.115). Затем — начиная с 401 г. — вандалы, готы, свевы и аланы несколько раз вторгаются на территорию западных и центральных провинций империи.