Глобус 1976

Коллектив авторов

...Мы стоим на самом священном месте города — у мемориального кладбища погибших в войну героев.

Здесь ни у кого нет вопросов. Здесь все ясно. Память героев свята. Скорбное молчание — ее караул. .. Они

верили в будущее своего Сургута и не ошиблись: земля эта стала знаменитым местом нашей Сибири.

В Сургуте в конце августа уже веет осенью. Вот-вот закурлыкают в небе редкие в мире птицы — бе лые

журавли. Они непременно пролетят тут, потому что гнездятся в верховьях Оби,

за Березовом. Пролетят

они над нашей Сибирью, возьмут немного на запад, к Волге, по-жируют полмесяца под Астраханью и

скроются на зимовку на берегах Южного Каспия.

Нам тоже пора лететь. Самолет берет разгон и взмывает над сургутской тайгой. Гудят винтовые дви-

гатели, будят Сибирь — спящую землю. Но спящая ли она нынче? Нет, эта земля разбужена не жу-

равлиными криками, она разбужена человеком. Самолет разворачивается и ложится на курс к северу.

Смотрю сверху на землю. Там, среди таежных просторов, белеет новыми домами Сургут — маленькая

точка на карте нашей Родины.

Только одна точка.

ПО РОДНОЙ СТРАНЕ

Александр Кондратов

В АГИНСКИХ

СТЕПЯХ

ЗАБАЙКАЛЬЯ

„ПО РЕКАМ

АГЕ И ОМОНУ..."

«В Забайкалье я находил все, что хотел: Кавказ и долину Пела, и Звенигородский уезд, и Дон... Днем

скачешь по Кавказу, ночью по Донской степи, а утром оглянешься от дремоты, глядь — уж Полтавская, и

так всю тысячу верст, — писал восхищенный Антон Павлович Чехов, проезжая этими местами во время

своего путешествия на Сахалин. — Забайкалье великолепно. Это смесь Швейцарии, Дона и Финляндии».

В центральной части Забайкалья раскинулась Агинская степь, где на протяжении веков кочевали со сво-

им скотом ее исконные жители — буряты. Впрочем, «степь» — название условное, ибо степные просторы

Аги то и дело разделяются невысокими сопками, которые на северо-западе переходят в горы. Там

возвышаются величественные, напоминающие кавказские, громады Ал-ханайского горного массива. Вер-

шина его священная гора Алха-най, древний потухший вулкан.

Повсеместно в Are встречаются перелески берез и осин, чащи черемухи, орешника, дикого абрикоса,

покрывающие сопки и заполняющие расщелины и распадки. Слова Антона Павловича Чехова о «смеси

Швейцарии, Дона и Финляндии» как нельзя лучше характеризуют природу Аги: тут есть и степи, и леса, и

холмы, и горы, и живописные озера и реки.

Но в этом прекрасном крае испокон веков, из поколения в поколение буряты жили в нужде, вечных

заботах и тревогах. Вся жизнь скотоводов проходила под открытым

небом. В летний зной и суровую

зимнюю стужу, когда мороз достигает пятидесяти градусов, они ютились в легких переносных юртах из

войлока. На земляном полу этих темных, дымных и грязных юрт рождались дети, и уделом большинства

из них были бедность, невежество, тяжкий труд пастуха-арата.

Река Онон.

Предания говорят, что «агинский народ кочевал вначале по реке Ин-годе и впадающим в нее речкам», а

затем «обосновался по рекам Are и Онону», а также «по рекам и ручьям вблизи них». До начала прошлого

века среди агинских бурят не было людей, знавших грамоту русскую ли, тибетскую, старо-

монгольскую (не говоря уже о бурятской, которую создали лишь после Октября). Но вот в Агу про-

никла буддийская религия, ее своеобразная форма — ламаизм (ибо главным в ней считается лама

– монах, которого миряне должны почитать так же, как самого основателя религии Будду, и считать

выше богов!). В степи был воздвигнут величественный храм, или, как называют его буряты, дацан. В

Агинском дацане поселились грамотные монахи, ламы-лекари и ученые-богословы, с которыми не

могли тягаться местные шаманы и шаманки. Храм получал богатые дары; из года в год в нем

становилось все больше монахов и послушников; каждая бурятская семья, как это было в Монголии и

Тибете — двух странах «оплоте ламаизма», стремилась отдать одного из детей в монастырь. И вот

число обитателей Агинского дацана достигло тысячи человек! А неподалеку от него стоял

Цугульский дацан, соперничавший в роскоши и величии с Агинским; кроме этих двух главных

монастырей-храмов на территории Аги располагалось еще шесть маленьких дацанов со своим

штатом лам, монахов и послушников.

Лама, буддийский монах, дает обет жить подаяниями мирян, он не должен работать. Агинским бу-

рятам приходилось кормить несколько тысяч лам. А помимо того, для лампад, в великом множестве

горящих перед статуями, требовались ежедневно тонны сливочного .масла (естественно, что это

масло жертвовали благочестивые миряне). На покупку статуй, икон, книг в Тибете, Монголии,

Непале, Китае требовалось много денег — и деньги эти также жертвовали агинские буряты...

А ведь жизнь простых кочевников и без того была очень тяжелой. Арату из Аги приходилось нести

тройное бремя: бремя ламаистской религии, бремя царской власти и бремя местных богатеев и фео-