Глория
Шрифт:
– Без этого, – она неопределенно повела рукой в сторону оставшейся на Ленке одежды, – я буду выглядеть достойно?
Ленка не сразу нашлась, что ответить.
– Ну, в общем… да.
Бесформенная тень склонилась над бюстгальтером, изучая, насколько тот пригоден к употреблению. Из-под капюшона выбилась светлая прядь. Прихватив все же кружевную добычу, незнакомка шустро попятилась. Поверив, что убивать ее не станут, Ленка робко попросила:
– Эй, если тебе не нужно… может, отдашь ключи?
Привидение затормозило,
Ленка, поминутно озираясь, подобрала ключи, обхватила себя руками и потрусила в сторону подъезда.
Поздний вечер 24 сентября. Вадим
Поезд на несколько минут застрял в туннеле, и Вадим невольно отвлекся от чтения. Окинул рассеянным взглядом сиденья напротив: старичок с газетой, фифа на запредельных каблуках, два пацана пихаются локтями. Ничего интересного. Пассажиры дремлют или читают. Он хотел было вернуться к детективу… и тут взгляд случайно остановился на сидящей напротив барышне. Пожалуй, она выглядела странновато даже для привычной ко всему столицы.
Скованная поза, тонкие пальцы с обломанными ногтями. Густая копна немытых серебристых волос, неровная челка падает на глаза. Мешковатый спортивный костюм абсолютно не сочетается с рукоятью меча, выглядывающей из-за спины. Испачканные землей стоптанные кроссовки явно не по ноге. Наметанным глазом Вадим определил, что бюстгальтера на незнакомке нет. Как и носков. «Где-то я ее уже видел… или нет?».
Ворчливый мужской голос объявил, что поезд вскоре отправится, барышня украдкой обежала взглядом безразличных ко всему пассажиров и немного расслабилась.
«Развелось толкиенистов, ступить некуда!» – с усталым неудовольствием подумал Вадим. – «Но что-то у нее точно случилось. Или ревнивый муж вернулся не вовремя, или с родителями поссорилась и из дома сбежала…».
Словно почувствовав его интерес, барышня подняла глаза. Глубокие, темно-серые и неожиданно спокойные, словно лесное озеро. Несколько секунд она беззастенчиво рассматривала лицо Вадима, затем скользнула взглядом по серьге, короткому ежику волос, дорогой куртке, вельвету джинсов. Даже видавшие виды горные ботинки удостоились беглого осмотра. Ничем не примечательный ридер и вовсе приковал внимание незнакомки почти на минуту. После столь пристальной инспекции барышня ненадолго задумалась, пошевелила губами и вновь встретилась с Вадимом глазами. Три секунды, и она вновь уставилась на собственные плотно сжатые колени.
Мысленно пожав плечами, он вернулся к детективу. Вскоре неутомимый сыщик разоблачил очередного злодея, Вадиму стало скучно и читать дальше расхотелось. Убрав ридер в сумку, он прислонился к неудобной, изломанной в районе поясницы спинке. От нечего делать пригляделся к девушке внимательнее: высокие скулы, точеный подбородок, чуть приподнятые уголки глаз,
В этот момент барышня вдруг воровато оглянулась и совершенно невозможным в приличном обществе жестом вытерла нос рукавом флисовой толстовки. И, немного погодя, еще раз. Через пару остановок она в последний раз мазнула по Вадиму загадочно-непроницаемым взглядом, решительно поднялась и вцепилась в поручень. Болезненная гримаса исказила узкое лицо. Незнакомка покачнулась, с трудом удержала равновесие и, припадая на правую ногу, направилась к выходу. Это стало последней каплей. Несмотря на поздний час, Вадим бросился догонять.
Продолжая прихрамывать, девушка медленно брела по перрону. Оказалось, что за спиной у нее скрывался не меч, а нечто вроде длинного, обмотанного темной тряпкой кинжала в ножнах.
Далеко незнакомка не ушла, даже не выбралась на поверхность. Обессилено рухнула на ближайшую скамейку и закрыла лицо руками.
Вадим неуклюже потоптался рядом, затем присел:
– Девушка, вы что, плачете?
Барышня опустила руки и уставилась на Вадима полными слез глазами.
– У вас что-то случилось? – повторил он настойчиво.
– У меня… я…
Теперь она разрыдалась всерьез.
– Может, тебя проводить?
– Зачем? – во взгляде незнакомки читалось искреннее недоумение.
– Чтобы с тобой ничего не случилось, время позднее, – столь же недоуменно пояснил Вадим.
– А что со мной?.. А, поняла. А куда?
– Что куда?
– Куда ты хочешь меня проводить?
– Ну… до дома, наверно.
– Нет, домой мне нельзя.
Странный акцент и удивительная непонятливость барышни настораживали все сильнее.
– А куда ты ехала?
– Не знаю. Сюда, на лавочке посидеть.
– А тебя часом никто не ищет?
– Часом? Как можно искать часом?
– Так, – Вадим попытался собраться с мыслями. Хотелось повернуть время вспять и очутиться в вагоне, на пути домой. – Что у тебя с ногой?
– Натерла… болтаются, – незнакомка указала на кроссовки и снова шмыгнула носом. – И коленкой немного ударилась. Ерунда.
– В травмопункт не надо?
– Нет.
– Точно?
– Точно.
– А акцент такой откуда?
– Я сама не местная. Я… понаехала, – она застенчиво и виновато улыбнулась сквозь слезы.
Вадим протянул ей чистый платок, и барышня, совершенно не стесняясь, истово, от души высморкалась.
– И издалека ли ты понаехала?
– Отсюда не видать.
– А говоришь почти без ошибок.
– Я стараюсь.
– Ладно, я понял. Домой тебе нельзя, идти некуда, нос течет, с ногой беда. Приглашаю в гости.
Девушка благодарно кивнула и с готовностью поднялась:
– Спасибо огромное. Мне бы только ногу перевязать.