Глотка
Шрифт:
– На следующий день я приехал в больницу, не зная о смерти Эйприл Рэнсом, увидел среди других полицейских Пола Фонтейна и передал этот номер ему.
Маккендлесс быстро взглянул на Сонни.
– Вы передали его Фонтейну?
– Я прочитал его ему из своего блокнота. Тогда я думал, что передал ему листок, но в день похорон Эйприл Рэнсом открыл блокнот и увидел, что листок по-прежнему на месте.
– В тот же день, когда мы с Джоном и Аланом ездили в морг, где опознали тело Гранта Хоффмана, я видел ту же самую машину, припаркованную у бара «Зеленая женщина». – Я рассказал о картонных коробках, которые
– Мы проверяем сейчас компанию «Элви холдингс» и, думаю, получим ту же самую информацию, – сказал он. – Вы поняли значение имени Эндрю Белински?
– Тогда нет.
– И вы утверждаете, что получили эту информацию, пользуясь компьютером в университетской библиотеке?
– Да.
Он не верил мне, – должно быть, знал, что невозможно получить таким образом информацию о владельцах машин, но не собирался детально выяснять этот вопрос.
– Как-нибудь вы покажете мне, как вы это сделали.
– Наверное, мне повезло, – сказал я. – Джон не рассказывал, что я уже много лет интересовался прежними убийствами «Голубой розы»? Потому он и позвонил мне.
– Продолжайте, – сказал лейтенант.
Минут десять ушло на рассказ о том, как, поговорив с Белнапами, я разузнал подробности о Бобе Бандольере, съездил к Санчана и услышал от них впервые о существовании Филдинга Бандольера. Потом узнал через компьютер, что компания «Элви холдингс» владеет также старым домом Боба Бандольера. Одновременно, прочитав книгу одного отставного полковника о событиях во Вьетнаме, я задумался о судьбе одного человека, предположительно убитого во время военных действий, у которого были причины ненавидеть Джона Рэнсома. Потом я поговорил с Джуди Лезервуд и Эдвардом Хаббелом.
– И вы не посчитали нужным прийти с этой информацией в полицию.
– Я обратился с этой информацией в полицию. Обратился к Полу Фонтейну. Он расследовал дело об убийстве Эйприл Рэнсом. Как только я упомянул семейство Санчана, Фонтейн стал настаивать на том, чтобы я держался подальше от расследования убийств «Голубой розы», и вообще посоветовал уехать из города. Когда я не последовал этому совету, он отвез меня на могилу Боба Бандольера, чтобы доказать, что Бандольер не может иметь отношения к новым убийствам. Кстати, это он рассказал мне о старом прозвище Энди Белина, но утверждал при этом, что ничего не знает об «Элви холдингс».
Маккендлесс кивнул.
– Рэнсом сказал, что Фонтейн звонил вам, чтобы договориться о встрече у отеля «Сент Элвин».
– Он узнал, что я летал в город его детства в Огайо. Когда я вернулся, кто-то пытался сбить меня в тумане с шоссе. Фонтейн хотел моей смерти. Но он не знал, что я выяснил у Хаббела.
Маккендлесс подвинул стул поближе к кровати.
– А потом вам позвонила та женщина с Седьмой южной улицы, – мы подбирались к самой сути, и у меня возникло чувство, что происходит нечто такое, чего я не понимаю. Маккендлесс, казалось,
Он кивнул с таким видом, словно это было абсолютно неважно. Мимо двери палаты прокатили тележку, и в конце коридора послышались крики.
– Что было у вас на уме, когда вы решили поехать в дом Бандольера?
– Хотели сделать Фонтейну сюрприз. Мы с Джоном думали, что, застав его врасплох, сумеем найти коробки с летописями убийств, – я посмотрел на Сонни, который по-прежнему казался каменным изваянием.
– А зачем вы взяли с собой старика?
– Алан очень настаивал. Он практически не оставил нам выбора.
– Многие слышали, как профессор грозился застрелить человека, убившего его дочь.
Я вспомнил похороны – должно быть, Джон рассказал им о вспышке Алана.
– Я приказал ему остаться в машине, но Алан хотел быть ближе к месту событий и пошел за нами на другую сторону улицы.
– Вы ведь уже побывали внутри дома.
Я кивнул.
– Искали записи – те коробки, которые он увез из «Зеленой женщины». Вы нашли их?
– Нет, – сказал Маккендлесс.
Все похолодело у меня внутри.
– Как вы попали в дом в первый раз?
– Задняя дверь была не заперта, – соврал я.
– Действительно, – подхватил Маккендлесс. – Он оставил ее открытой. Так же, как дверь «Зеленой женщины». Вы просто приехали туда и увидели, что замок сломан.
– Да, – кивнул я. – Зашли внутрь и все осмотрели.
– Может быть, в Нью-Йорке принято проникать с помощью взлома в чужие дома, но здесь нам не очень это нравится. – Из коридора снова послышались крики. – В общем, вы и ваш приятель проникли туда. В подвале вас ждал интересный сюрприз, но коробок там не было. Однако вы кое-что прихватили оттуда – листок бумаги, не так ли?
С тех пор, как Том вернул мне этот листок, я носил его в кармане пиджака и совсем забыл о нем. Кто-то из больничной обслуги, очевидно, передал его полиции.
– Такие игры с вещественными доказательствами нам тоже не по душе.
Джон рассказал им все о наших визитах в «Зеленую женщину» и дом Бандольера, и теперь его держат на Армори-плейс в ожидании, пока Маккендлесс решит, что же делать со мной. А решение это наверняка зависело от того, как я буду отвечать на вопросы – если я не помогу ему облечь все в ту форму, которая устроит полицию, он рад будет испортить мне жизнь обвинениями в самых разнообразных преступлениях.
– Мне начинает даже казаться, что вы с приятелем специально прихватили с собой старика, потому что знали, что он попытается застрелить Фонтейна, как только ему представится такая возможность.
– Мы велели ему оставаться в машине, – устало повторил я. – Мы не хотели, чтобы он был рядом. Это было бы сумасшествием. К тому же Джон не отдал ему револьвер – он взял его сам. У нас не было четкого плана. – Боль снова напомнила о себе. До следующей инъекции было еще очень далеко. – Послушайте, если вы увидите газету, вы сразу поймете, что это значит. Вы видели заметку об убийстве женщины в Аллентауне. Фонтейн ведь работал в Аллентауне.