Глоточек счастья
Шрифт:
Так покинул Володя Гаврилов дом свой родимый, Москву – златоглавую красавицу, и печаль-тоска обуяла его. Показалось, будто то с жизнью своей он прощается и в дальний край чужой на неминуемую погибель летит.
V
Так, в прострации, невменяемый почти да с хорошего похмелья вдобавок, отправился внучек на чёрной «Волге», специально дедушкой присланной, на аэродром подмосковный, откуда «Антон» попутный в Тмутаракань понёс.
Посадки лёгкий толчок вывел лейтенанта Гаврилова из состояния дремотного, и вскоре через задок «Антона», открывшийся, вместе с членами комиссии ступил он на бетон аэродрома своего нового места службы. Стройный и подтянутый,
Встречать комиссию на двух «газиках» три самые важные персоны в полку приехали: командир, замполит и старший инженер. Командир полка на новом «газике», инженер – на старом, а замполит – на подсадке у командира.
Дело в том, что какая-то умная голова, которая из плеч с очень большими звёздочками произрастала, додумалась не обеспечивать машинами замполитов полковых. Соображала, безусловно, что у них и так льгот самых разных полное изобилие и что хоть где-то их ужать следует. Но и тут замполиты, как спаниели шустрые, умудрялись выход из положения найти и то к командиру, то к инженеру примажутся, на «Уралах» дубовых общественных напрочь ездить с личным составом остальным не желая. Хотела головочка умная да справедливая показать проповедникам марксизма-ленинизма, что не только им дано благами в Советской армии распоряжаться, что есть силы, которые лафу ограничивать могут. Да только до лампочки те хлопоты ужам витиеватым – марксистам-ленинцам верным – из положения любого шустрые выход найдут: то на командирской, то на инженерской рассекают, важные причины навыдумывав.
И вот, не успел ещё Володя Гаврилов толком на бетон ступить да по сторонам осмотреться, как подбежали начальники полковые к нему в первую очередь, ставя, таким образом, комиссию в положение неподобающее, совершенно гусей-полковников и челядь ихнюю в званиях меньших игнорируя. Да только знали птицы важные, что за персону вместе с ними везли, и совсем не обижались потому, а лишь искоса молча на утёночка гаденького глядели.
А Володя, поняв, что возле нового «газика» сам командир, поставил чемоданчик и строевым к нему подошёл. Приложил к козырьку руку и отрапортовал безукоризненно:
– Лейтенант-инженер Гаврилов! Представляюсь по случаю прибытия в часть для дальнейшего прохождения службы!
Принял рапорт офицера командир и сразу же в улыбке расплылся весь, а замполит после выпалил очень подобострастно:
– Квартира отдельная вам готова уже, товарищ лейтенант. Второй этаж с балконом. В новом доме. Сторона солнечная. Однокомнатная, правда, но это пока. И ещё, я старшине команду дал, чтобы кроватку с постелью там установили. Так что с этим делом вопросов у вас не будет.
– Инструктора подходящего подберём, – отрапортовал инженер.
– Если что, то ко мне напрямую без всякого обращайтесь! – заключил командир и в машину к себе лейтенанта Гаврилова пригласил, в «газик» новенький, а за комиссией московской «Урал» тентованный пригромыхал.
VI
На следующее утро на построении лейтенант-инженер Гаврилов был личному составу полка представлен, и начальник штаба объявил, что на 85-й самолёт назначается он, в третью эскадрилью на должность бортового инженера корабля. После построения инженер полка лично на стоянку 85-го прикатил и, отведя в сторону кочегара его, старшего лейтенанта Шухова, заговорил озабоченно:
– Немыслимое
Почесал затылок старший лейтенант, долгую речь подполковника выслушав, совершенно что ответить не зная, но поразмыслив самую малость, махнул рукой и спросил, улыбаясь хитро:
– А коли всё получится, и друг этот в срок, как требуется, вылетит, в отпуск летом отпустите?
Засмеялся инженер. Захохотал так, что аж винты на самолёте завибрировали и в разные стороны пошли:
– Ну, конечно же, летом! – в перерывах между приступами хохота по поводу смехотворного вознаграждения такого проговорил инженер. – Конечно!
Шухов же, чувствуя, что очень продешевил, и за то себя в сердцах ругая неистово, хохот обрывая Бочкина, громко обратился к нему:
– И недельку бы, товарищ подполковник, ещё к отпуску как премию.
Просьба так же показалась инженеру смешной, но не так уже и, заканчивая торговлю, на прощание так и сказал он:
– Добавлю! Коли гробов не будет! Я тебе две добавлю и ещё – талон на ковёр выпрошу. Так что дерзайте, юноша!
Вдарили по рукам старший инженер полка гвардии подполковник Бочкин и бортовой инженер 85-го самолёта гвардии старший лейтенант Шухов и вместе к нише капонира пошли, возле которой лейтенант-инженер Гаврилов в повседневной форме одежды стоял в одиночестве гордом. Обмундирование лётное ещё не получил он, и работать потому ему не в чем было. Переминаясь с ноги на ногу, ожидал по этому поводу дальнейших распоряжений лейтенант, а подошедших Бочкина и Шухова поприветствовал, к козырьку ладонь приставив.
– А это, товарищ лейтенант, инструктор ваш – старший лейтенант Шухов, – представил кочегара Бочкин, здороваясь с Гавриловым за руку. – Работайте. Хлопочите. Бог даст – получится что!
Покачал затем головою старший полковой инженер, запрыгнул в «газик» да службу ответственную умчался править.
А на стоянке 85-го с новеньким знакомство пошло активно. Думали поговорить с лейтенантом техники, только:
– Не сейчас, мужики! – Шухов распорядился. – В процессе! Море работы у нас и сию минуту начнём да в карьер! Немцов! – поманил он к себе механика. – Подбери-ка нашему новенькому из тряпья что-нибудь, а то оденут его пока – на горе рак свистнет, а у нас время – золото!
Пошёл в нишу капонира механик, порылся там под нарами в тряпье, да и нарядец лейтенанту подыскал—облезлый, выгоревший, с дырками голубой комбинезон, но подходящий по размеру вполне и более-менее целый. Облачился в него Гаврилов и только вслед за Шуховым на самолёт двинулся, как вновь «газик» инженера полка подъехал, и из него сразу два подполковника выскочили – Чебурашко и Бочкин. Посещением своим они, конечно же, лейтенанту Гаврилову обязаны были, потому что, не обращая внимания ни на кого, сразу же к нему пошли. Узрев подопечного своего в отрёпье, замерли в изумлении офицеры, и пока замполит, рот раскрыв, собирался с мыслями, инженер матом благим понёс. Завизжал, будто режут его: