Глоток огня
Шрифт:
Досказав до того места, когда Родион бросился на паукс, Рина осторожно приоткрыла один глаз. Кавалерия сидела неподвижно и, опустив голову, смотрела на блики солнца на полировке письменного стола.
– Он жив! – торопливо добавила Рина. – Я слышала, как Гай говорил об этом Белдо. Паукс взорвался не так сильно, потому что для взрыва ему нужен объем. Это же хорошо?
– Просто великолепно! – мрачно отрезала Кавалерия.
– Великолепно? – растерялась Рина.
– Ну да. И Гай, и Белдо будут ему очень благодарны. А про благодарность
– Надо его освободить! – вскакивая с места, горячо крикнула Рина.
– Надо, – сразу согласилась Кавалерия. – Соберемся сейчас впятером – ты, я, Меркурий, Макс, Штопочка – и сразу всех освободим… А перед тем как освобождать, посмотрим какой-нибудь жизнеутверждающий американский боевик, где один человек разрывает в клочья целую дивизию и отделывается царапиной на подбородке.
– Но ведь делать же что-то надо… – беспомощно начала Рина.
– Надо. Но что именно и когда, я решу сама… Больше ты ни в чем не хочешь признаться?
– Нет… То есть еще про пчел они говорили, но это уже не я натворила, – поспешно добавила Рина, заметив, как Кавалерия нахмурилась.
– Что про пчел? – быстро спросила Кавалерия.
– Белдо и Гай откуда-то знают, что из ШНыра вылетели две пчелы. И вроде как с одной из пчел что-то не так… Они ужасно рады. Оба.
– Новость сквернее некуда, – сказала Кавалерия. – О пчелах Гай мог узнать только от эльбов. Но раз эльбы смогли почувствовать пчел, то это неправильные пчелы! Иначе их бы никак не отследили! Пчелы с примесью болота. Понимаешь?
Рина мотнула головой, поскольку понимала не до конца.
– Теперь эти пчелы позовут двух новых шныров, – продолжала Кавалерия. – Оба они будут, мягко скажем, странноватыми, а один может оказаться предателем. Шныром с трещиной в душе, от которого можно ожидать чего угодно. По сути, это будет ведьмарь со свободным пропуском в ШНыр! Вот почему Гай был так рад!
– Так давайте не принимать их в ШНыр! – сказала Рина. Ей все казалось очень просто. Почти элементарно.
– Да не можем мы! Никак не можем! Во-первых, человек может все же выстоять! Во-вторых, его же позовет пчела! – с досадой воскликнула Кавалерия.
Это был первый случай, когда она с силой хлопнула открытой ладонью по столу. Ушибла ее – и жалобно, как-то даже по-детски принялась дуть на пальцы. Рине почудилось даже, что грозная директриса ШНыра готова заплакать.
– Но почему? – жалобно спросила Рина. – Ведь это же золотая пчела!
– Правильно! Золотая! Но что такое золотая пчела при всех своих невероятных качествах? Всего лишь пропуск! Она не дает дара, не меняет характера! Лишь ищет подходящего человека и приводит его в ШНыр! А тут она доверит проход в ШНыр человеку, который постепенно может стать орудием эльбов! Причем их орудием здесь! По эту сторону забора!
Кавалерия вскочила, схватила с одной из верхних полок банку и, заранее морщась, сдернула тугую крышку. Над банкой поднялся едкий белый дымок. Рина, случайно вдохнув его, закашлялась:
– Что это?
– Вытяжка мертвого эльба! – сказала Кавалерия. –
– Ну не знаю! Может, и можно, – из упрямства ляпнула Рина.
Кавалерия молча сунула банку ей под нос. Рина поспешно отпрянула.
– А теперь немного изменим вводные! – Кавалерия подошла к крану и, набрав в стакан чистой воды, плеснула в него немного жидкости из банки.
Вода приобрела приятный, чуть зеленоватый оттенок. Вонь мгновенно исчезла. Рина почувствовала, что ей хочется протянуть руку, взять стакан и жадно выпить. Она даже невольно потянулась к стакану, но Кавалерия, заметив это, выплеснула жидкость в раковину. Там что-то зашипело, забулькало.
– Эльбы знают, что чистый яд пить будут не многие. А вот разбавленный – дело другое. Ему же главное примешаться – хотя бы в малой мере. В самое благое дело, в самую хорошую мысль, в самое доброе чувство. Капля за каплей он будет накапливать свое присутствие, пока доза яда не окажется критической. Добровольно прыгнете в болото, потому что оно уже будет в вас!
Последнюю фразу Кавалерия договорила уже совсем тихо. Провела ладонью по лицу, снимая с него паутину усталости.
– Ладно! – сказала она. – Еще новости у тебя есть?
Вместо ответа Рина закатала правый рукав и показала Кавалерии нерпь. Потом закатала рукав на левой руке и показала Кавалерии другую нерпь, на сей раз укороченную. Кавалерия цокнула языком:
– Надо же! А на ноге у тебя, случайно, нет нерпи? А то знаешь, разные бывают формы шныровской увлеченности.
– Это нерпь с уникумом! Гай заставил Белдо вернуть ее мне. Тот чуть от жадности не умер, но вернул, – сказала Рина.
Кавалерия слегка нахмурилась, поманила ее к себе и, придерживая рукав, долго смотрела на потертую кожу нерпи и тусклые, изредка слабо мерцавшие фигурки.
– Заряди ее! Сходи в Зеленый Лабиринт! – сказала она наконец. – Терпеть не могу незаряженные нерпи и сдыхающие телефоны. В них есть что-то неполноценное.
– Но ее же дал мне Гай! Вернул мне уникум! – воскликнула Рина.
Кавалерия не отвечала, продолжая разглядывать нерпь. Потом осторожно сказала:
– Да. Вижу.
– И?.. – жадно спросила Рина, потому что расставаться с гепардом ей очень не хотелось. Но и оставлять его у себя тайком от Кавалерии она считала неправильным.
– Возвращение уникума – поразительный поступок. С другой стороны, гепард – уникум, от которого ведьмарям нет никакой пользы. Вздумай Гай оставить его у себя, на него бы на улице набрасывались все животные и птицы без разбора. Вороны клевали бы. Кошки и собаки вцеплялись бы в ноги… Про гиел я вообще не говорю. Зверя, понимаешь ли, не так просто обмануть, как кажется. Мы и так при Адаме лишили животных рая, и они поневоле простили нам это, но все равно лучше лишний раз не показывать зверям то, что у тебя в душе, если там чего-то не то…