Глубь 2

Белов Артем

— Да как ты посмел меня уронить на пол! — меня атаковали, правда, не физически, а психологически. Голос у него был мерзко визжащий. — Ты… ты… — тыкая пальцем в мою сторону зачастил упитанный человек, облаченный в форму охранника.

— А это кто такой? — опередил меня профессор.

— Мне-то откуда знать? Это же ваши люди, — толстяка, видимо, переклинило, и он все никак не мог составить связное предложение. — Да хватит светить мне в лицо! И заткнись, наконец, — не выдержав, я шагнул к нему и выдернул из руки фонарик.

—

Не смейте мне грубить! — еще громче завизжал он, крепче сжав фонарь.

И тут меня переклинило. Замахнувшись, влепил ему затрещину. Видимо, все-таки чересчур. Пальцы на руке обожгло, а толстяк рухнул на пол и заскулил.

— Это Эрик Мораитис, один из ученных. Исследовал живность, живущую в тоннеле вокруг саркофага. Неприятный тип, — произнес профессор.

— Я заметил, — на мои действия он не обратил ни малейшего внимания. Кажется, в его глазах даже мелькнуло чувство удовлетворения.

Подошел к двери и, приложив ухо, попытался услышать, что же за ней происходит. Скулеж и стоны Эрика отвлекали, но вроде других звуков слышно не было.

Вернулся к толстяку. Тот сменил стоны на неразборчивое бормотание. Хорошо, хоть едва слышимое.

— Эй, Эрик. Ну-ка прекращай, и давай поговорим по нормальному, — обратился я к нему, но тот меня проигнорировал. — Слушай, парень, — присел я перед ним на корточки. — Либо мы начинаем нормально общаться, либо я вспоминаю, что ты хотел меня оставить в том коридоре, и тогда разговор пойдет совершенно в другом русле. Тебе точно не понравится.

Толстяк вздрогнул и поднял на меня глаза. Его оплывшее лицо пересекал яркий красный след от моей руки. Болит, наверное. Впрочем, в остальном он выглядел пусть и слегка помятым, но совершенно целым.

— Я… я ничего не знаю, — дрожащим голосом произнес Эрик.

— Я тебя слишком сильно по голове ударил? — от такого ответа уже растерялся я. — Ты не в курсе, что на станции морфы? Тогда какого хера ты здесь ныкаешься, а не на своем рабочем месте сейчас?

— Виктор, мне кажется, он до сих пор не пришел в себя, — предположил профессор, глядя на толстяка.

— Я бы с вами, может, и согласился, вот только его взгляд… — тихо возразил я Эско. Где-то в глубине глаз, помимо страха, мелькала злоба. Не стоит к нему поворачиваться спиной.

— Согласен, — кивнул профессор.

Эрик, наконец прекратив стонать, разогнулся, потирая щеку. Впрочем, там уже налился приличный синяк, так что растирания точно не помогут.

— Говори, говорю, — вновь обратился к нему. Прислушался, вроде по-прежнему тихо.

— А? То есть, да. Извините меня, — извинения прозвучали настолько фальшиво, что ни он, ни я в них не поверили.

— Хватит. Как ты здесь оказался. Почему здесь есть энергия? И какого черта ты торчишь в этом пустом коридоре? — этот проход к большой зоне отдыха был действительно пуст, и мне было не совсем понятно, зачем он здесь бродил.

—

Ну… это… когда все началось, я как раз препарировал…

— Неинтересно, ближе к делу, — оборвал я начинающееся словоблудие.

— В общем, когда сработала сигнализация, я и несколько моих коллег направились, согласно инструкции, в сторону убежища. Мы как раз проходили через центральный зал, когда к нам на встречу выползла непонятная форма жизни. Вы не поверите… — запнулся он.

— Поверю, поверю, ты уж не сомневайся.

— В общем, этот организм хватал людей и, меняя их физиологию, приращивал к себе. Он разросся слишком быстро, перекрыв путь, пришлось бежать обратно, — Эрик едва не заплакал, вспоминая эти события.

— Свет то гаснет, то вспыхивает. Байона схватили, когда до выхода оставались считанные метры. Как он кричал… Я пытался ему помочь, — безжизненным голосом произнес толстяк.

— Что дальше было? — организм, переработав очередную порцию адреналина, вновь стал напоминать о том, что он не железный.

— Когда свет вновь включили, Габрис, это один из охранников, успел запустить людей в зону отдыха и заблокировать двери.

— То есть, ты здесь не один? Так какого черта мы торчим здесь? Я сейчас ноги протяну, а ты сидишь молчишь! — руки так и чесались еще раз вломить толстому. — Ну-ка встал! — Эрик, вздрогнув от неожиданной команды, почти выпрыгнул вверх. — Теперь пошли.

— Кстати, так откуда энергия-то? Вроде же весь уровень должны были обесточить, — профессор на экране вновь пожал плечами, мол никаких догадок.

— Это все Керо. Есть у него дурная привычка ковыряться со своим оборудованием даже во время отдыха. Как раз, когда вся эта суматоха началась, он перенастраивал свой портативный генератор. В итоге сейчас эта часть сектора запитана от него.

Толстяк засеменил к противоположной двери, но тут же остановился.

— Понимаете, у меня вышел небольшой конфликт с остальными, так что, кажется, они не рады будут меня видеть, — неуверенно произнес Эрик.

— Какие к черту конфликты? У вас тут твари людей пожирают, а вы еще сцены устраиваете? Иди давай, — толкнул я толстяка в плечо. На мгновение в его глазах вспыхнула ненависть, но тут же пропала. Хитрый, вот только контролирует пока себя плохо.

Мы подошли к очередной двери, и Эрик открыл ее. Новая комната была больше и гораздо лучше освещена.

— Извините, профессор, но мне это сейчас нужно, — не удержавшись, стянул маску на грудь. Вдохнул полной грудью чистый воздух. Только сейчас понял, насколько манжеты маски пропитались моим потом и грязью

— Профессор? Вы с господином Лахтиненом разговариваете? — наконец сообразил толстяк, и тут же преобразился. Лицо моментально приняло угодливое выражение.

— С ним, — коротко ответил, не вдаваясь в подробности, и направился большому столу, напоминавшему бильярдный.