Глубь
Шрифт:
Хотя системы глушили слишком громкие звуки, я все равно почувствовал всем телом истошный вопль спрута, полный боли и ярости. На экране увидел, что четвертый снаряд смог пробиться сквозь кокон, а последний, пятый попал в самого монстра, схематично обрисовывая контуры его тела.
От неожиданной атаки, чудовище ослабило схватку, позволив мне управлять левой рукой, чем я и воспользовался, направив ее в пасть, и разрядил сигнальные ракеты прямо в его нутро.
Остававшиеся снаряды один за другим вырывались из пускового устройства, опустошая магазин,
На секунду монстр нестерпимо засветился изнутри, просвечиваясь насквозь, но светофильтры костюма опять сработали на «отлично», и сияние снизилось до такой степени, что позволяло смотреть без ущерба для зрения.
Благодаря такой мощной подсветке, я смог рассмотреть, как внутри монстра проступили очертания тел нескольких живых существ. Самое страшное заключалось в том, что они были живы и, видимо, в сознании, так как сейчас корчились вместе с монстром от яркой вспышки.
Все же полученные от меня яркие «подарки» произвели на чудище впечатление, и оно, разом обмякнув, расслабило щупальца и вместе со мной рухнуло на пол, переставая шевелиться и погребая меня под своей громадной тушей.
В очередной раз встретившись с полом, я порадовался тому, что скаф рассчитан и не на такие кратковременные воздействия, и ни монстр, ни падение с высоты не смогли его повредить. Даже внешние модули, судя по сообщениям, выводимым на экран, не пострадали.
Монстр, придавивший меня, еще пару раз дернулся и окончательно затих.
– Один – ноль, урод! – победно воскликнул я, увидев, как искин подтверждает смерть спрута. – Теперь бы еще выбраться из-под тебя.
Лежал я опять на спине, полностью накрытый тушей монстра, и попробовав встать, понял, что такую массу мне не поднять даже с помощью брони. Но в этот раз Судьба, видимо, решила повернуться ко мне лицом, поэтому я мог относительно свободно шевелить руками.
Резак, видимо, выключенный мною на автомате во время падения, был не поврежден, и, задействовав его снова, принялся кромсать монстра на куски, молясь всем морским богам, чтобы успеть освободиться до того, как батарея инструмента сядет окончательно.
Дело шло споро: благодаря высокой температуре, части тела фактически испарялись, превращаясь в обугленные куски мяса. Все это выглядело настолько неаппетитно, что я так и не смог понять, каким чудом меня не стошнило прямо в скафе. На шашлыки я точно нескоро поеду, однозначно.
Освещение, поступающее сразу от шести сигнальных огней, давало возможность ориентироваться, и я упорно прокладывал себе путь к свободе. Пройдя половину пути сквозь тушу монстра, приблизился к нечетким силуэтам его проглоченных жертв.
Выключив резак, закрепил его на груди и, разрывая плоть руками, попробовал дотянуться до ближайшего тела. Продвинувшись еще немного, я попал в небольшую полость, заполненную какой-то полупрозрачной дрянью, наподобие той, которой были измазаны Форх с Дереком, побывавшие в объятьях монстра.
Первым
Очередной урод этого мира, только помельче, ударил в шлем, не причинив никаких последствий. Складывалось впечатление, что радус атаковал на одних инстинктах. Выглядел он еще более отвратительно, чем при жизни.
Носитель, да и сам паразит, были полупрозрачными, словно обесцвеченными. Можно было спокойно разглядеть мышцы или органы существ. Но самым неприятным был вид уже хорошо знакомых маленьких белых слизней с щупальцами, копошащимися в области живота и головы.
– Ты не находишь это забавным, Алин?
– Ты про что? – лицо девушки, возникшее на экране, было зеленого цвета, как будто ее сейчас тоже стошнит. «Интересно, зачем она это делает? Надо будет спросить ее об этом попозже» – промелькнула у меня мысль, глядя на девушку, изображавшую дурноту.
– Ну, как-то иронично получается: паразит жрет паразита, – пояснил я.
– Странный ты какой-то, Вик, – подозрительно на меня посмотрела Алин.
– Это я-то странный, ага, – в очередной раз сглотнув ком в горле, отвернулся от этого «бедняги» и продолжил двигаться. Прикинув, где удобнее будет вылезать, активировал резак и продолжил шинковать монстра.
Сам путь наружу занял от силы минут пять, но на глубокий внутренний мир чудища насмотрелся по самое «не могу». Пускай скаф и не пропускал внешние запахи, и воздух внутри ни на грамм не поменялся, но, выбравшись наружу, я сделал глубокий вдох, словно эта туша давила напрямую на меня.
Вырвавшись на свободу из нутра спрута, скатился вниз по туше, приземлившись на колени. Прислонившись спиной к монстру, осмотрелся, выискивая второе чудище. Не обнаружив его поблизости, решил перезарядить резак и пустые обоймы сканеров и сигнальных ракет.
С резаком проблем не возникло, отстегнув старую батарею, почти исчерпавшую свой заряд, достал запасную, благо модули были снабжены устройствами подачи припасов.
Еще на складе Алин объяснила, что при правильной загрузке, можно настроить подачу зарядов, не нарушая общую герметичность. К сожалению, механизм работал только на подачу, поэтому использованную батарею мне пришлось оставить здесь.
– Алин, ты там как? Живая? – девушка после нашей встречи с зараженным радусом не произнесла и слова.
– Да, да, я здесь, – отозвалась девушка – ты видел? Они же все живые, а их используют как инкубаторы. Мне даже страшно представить, что они ощущают.
Я сначала даже не поверил своим ушам, Алин жалеет радуса, вот это поворот:
– Честно, я несильно огорчусь, если они перебьют тут друг друга, – достав по одному магазину со сканерами и сигнальными ракетами, я открыл щиток на левой руке.
– Там не только радус был, я успела снять показания, – кажется, я уже начал понимать, к чему клонит девушка, – как минимум, еще двое живых.