Глубь
Шрифт:
Символы вспыхнули еще ярче, и одновременно с этим девочка подняла руки, закрываясь от меня, а Алин вскрикнула:
– Вик, стой! Ты её пугаешь!
– Да я тут всех пугаю! Вон даже спрут чуть ли не рыдал от счастья, когда мы свалили с его владений, – огрызнулся я, но все-таки сделал шаг назад. – Ты заметила, как эта непонятная тряпка реагирует на них? Знаешь, что-нибудь об этом?
– Совершенно ничего о таком не слышала. Чистые не особо общительны с такими, как мы, – замотала головой напарница.
Пока мы
Мелкая, устав держать на весу руки, при этом еще будучи раненой, и поняв, что прямо сейчас ее убивать не будут, немного расслабилась. Символы на костюме замедлили пляску, но пропадать не спешили.
Заметив, как взгляд девочки, наконец-то, сосредоточился на моем лице, я попробовал приветливо улыбнуться и продемонстрировал пустые руки. То ли жест это у них считался нехорошим, то ли улыбка у меня совсем не голливудская, но она опять вздрогнула.
– Ну, я пытался, – разведя руками, обратился я к Алин, – хотя постой, есть идея.
Я взял с кресла до конца не доеденный сухпаек и достал оттуда несколько сладких батончиков. Вскрыв себе один, продемонстрировал, как его кусаю, второй же бросил в сторону девочки.
– Вик, с чего ты решил, что она есть будет? Да и как она его с одной рукой-то откроет, гений? – прорезался в голосе Алин сарказм, мною ранее незамеченный.
Ответом ей на это стал треск разрываемой упаковки, которую девчонка разорвала зубами и то, с какой жадностью она вгрызлась в шоколадку.
Медный цвет на костюме стал едва заметен, и я, решив, что это добрый знак, сделал медленный шаг вперед, затем еще и еще.Малышка настороженно следила за мной, не прекращая поглощать батончик, уже почти прикончив его.
Взяв еще один батончик, я вскрыл его, протягивая на ладони, а другой рукой тыкая в себя:
– Вик! Вик! Вик!
Переводчик вторил моему голосу, только почему-то коверкая мое имя и превращая его в «Вэк».
Девочка смотрела то на меня, то на протянутую руку, переводя взгляд туда-сюда. Затем выхватив здоровой рукой шоколадный батончик, коротко произнесла: «Лирэ».
Победно улыбнувшись Алин, я еще раз повторил движения рукой показывая то на себя, то на девочку и произнося: «Вик» – «Лирэ», «Вик»– «Лирэ», «Вик» – «Лирэ». К третьему подходу она смотрела на меня, как на умственно отсталого, но я все равно был доволен собой как удав.
– Вот видишь, еда объединяет людей, – поучительным тоном сообщил я Алин, на что та лишь демонстративно закатила глаза. Такого жеста я за ней тоже раньше не наблюдал, и где-то в глубине сознания отметил странность ее поведения.
Подхватив сброшенную на пол куртку, найденную в шкафчике склада, встряхнул её, сбивая пыль и высохшую кровь. Не сказать, что это сильно
Закончив приводить ее в божеский вид и расстегнув на ней молнию, раскрыл перед девочкой:
– Давай, Лирэ, тебе нужно все-таки одеться. Вредно сидеть голой на холодном.
Мелкая опустила взгляд вниз и как будто только сейчас заметила, что на ней нет ничего из одежды, лишь только тонкий слой оранжевой пленки покрывающий ее тело. Легкий румянец проступил на ее бледной коже, и она уже почти без опасения повернулась ко мне спиной, позволяя помочь ей одеться.
Несмотря на то, что одежда была большого размера, одеваться было нелегко. Лирэ была сильно ослаблена, и почти всю работу пришлось совершать мне.
Сняв с ее плеча медстаб, накинул на нее комбез и принялся просовывать руки в рукава, и если с целой рукой проблем не возникло, то с раненной пришлось повозиться. Несколько раз я замечал болезненные гримасы на лице девочки, когда ткань костюма сдавливала культю, но та стоически переносила боль, лишь с шипение выпуская воздух сквозь стиснутые зубы.
Закончив с одеванием, застегнул молнию на комбинезоне и тут же он начал подстраиваться под тело девочки. Левый рукав, обволакивая травмированную руку полностью, покрыл ее слоем ткани, защищая от внешних повреждений.
В конечном итоге Лире оказалась одета в нечто похожее на тонкую толстовку с капюшоном, длиной почти до колен. Судя по всему, комбинезон еще мог служить и корсетом, так как поврежденная рука согнулась и приняла максимально безболезненное положение без видимых усилий со стороны девушки.
– Неплохо у вас тут технологии развиты, – присвистнул я, глядя на все это, – даже удивительно, как вы еще не зачистили всю эту станцию.
– Каждый хочет урвать кусок побольше, даже если пирог этот гнилой, – ответила мне Алин.
– Лирэ! Лирэ! Где моя сестра, ублюдок?! – голос раздался из скафа, и я не сразу сообразил, кто это говорит.
Девочка, же которая не могла увидеть брата из-за меня и брони, которая заслоняла ей обзор, сначала замотала головой из стороны в сторону, а затем, спрыгнув на пол, зашагала в сторону костюма.
Сделав пару шагов, она споткнулась и начала заваливаться вперед. Я, примерно и ожидая, что так будет, успел подхватить почти невесомую малышку и под руки повел ее к брату.
– Кстати, Алин, заметила, что искин даже ругательства переводит? Или это он от себя добавляет? – хмыкнул я.
Ответа так и не услышал, так, как только девочка увидела лежащего на полу брата, оттолкнула меня в сторону и бросилась к нему. Упав возле него на колени, она попыталась развязать, узлы, сдерживающие парня. Парень же, увидев сестру, стал еще яростнее дергаться, и без того мешая той сделать хоть что-то.