Глубина: Прыгун
Шрифт:
«Ленточка» летала. Все показатели были в норме. Сердце, как утверждал Хаб, работало безупречно. Но что, если накроется какая-нибудь деталь, доставшаяся от элохимов? Скажем, ни с того ни с сего перестанет функционировать система жизнеобеспечения, потому что от качающего кислород и азот регенератора отвалится поблескивающий зелеными огоньками артефакт, принадлежавший хаттонам, инзедримам или каким-нибудь другим говнюкам из числа Иных?
Месье проглотил последний кусок колбасы, думая о том, в какие дебри судьбы и смерти завела его собственная похоть. Нужно поторопиться, решил он. А потом валить отсюда, и побыстрее. Даже ценой досрочного разрыва контракта.
Самого
– Не отвечает, – сообщила Эрин. – Я знаю, что он нас слышит, но говорить не желает.
– Что-нибудь еще? – спросил стоявший рядом с ней Миртон.
– Корабль тяжело вооружен, – решила Хакль. – Вот и вот, – она подсветила сиявшие красным фрагменты корабля. – Лазеры, стандартная плазма. Скорее всего – скрытые бортовые орудия, увы, не знаю, какие именно. И, как и у нас, луч захвата. Трудно сказать, с чем мы имеем дело, но их реактор перебрасывает туда немало энергии, плюс столько же уходит на магнитное поле. На сам привод почти ничего не остается. Корабль маленький, обычный прыгун. Возможно, настолько автоматизированный, что на нем только один человек, – она ткнула пальцем в голограмму, показывая на очередной фрагмент. – Похож на «Ленточку», у него есть грузовые люки, но только две палубы. Частично состоит из модулей, которые я не могу идентифицировать.
– Что он передает?
– Приветствие, но без названия корабля. Я советовала бы быть с ними поосторожнее.
– И все?
– Еще они передают какую-то музыку. Усилить нашу защиту и переключить подачу энергии в оборонительный режим?
– Пока нет. Подлетай ближе, а музыку переведи на громкоговоритель.
– Есть. Хаб, сбрось сигнал на громкоговоритель в СН.
– Сделано.
– Что это? – спросила Пинслип, когда главную палубу заполнили звуки медленного средневекового вальса. – Красиво.
– Венский вальс некоего Штрауса доимперской эпохи, – ответил Тански, частично приглушая передачу. – Очень старая запись. Старше даже нашего дорогого доктора.
– Вы это мне прекратите, – недовольно буркнул Гарпаго, слегка поглаживая идеально сидевший на нем форменный китель. Вайз хихикнула, но тут же склонилась над приборами, делая вид, будто полностью поглощена их показаниями. Музыка вальса становилась все громче, заполняя собой всю палубу.
– Капитан? – спросила Эрин.
Миртон поскреб подбородок.
– Я знаю этот вальс. И знаю, что это за корабль. «Кривая шоколадка» капитана Тартуса Фима.
– Это ее мы ждали?
– Скажем так – да.
– Разве она не должна была быть ближе к станции?
– Должна была. Подлетай ближе и ложись на параллельный курс.
– Параллельный? Будем перебрасывать трап?
– Конечно, – Грюнвальд уже отошел от стазис-навигаторской и не спеша направлялся к себе в каюту. – Умойтесь как следует, побрейте ноги. У нас будет гость.
«Гость», – недовольно подумала Эрин, перебросив подачу энергии с реактора на стандартный привод и плавно выводя «Ленточку» на параллельный курс. Больше капитан предпочел ничего не сообщать.
На всех предыдущих кораблях, где довелось служить Хакль, к астролокаторам и механикам относились как к дорогой, но необходимой части оборудования. Ничего удивительного – человек на подобном посту до определенной степени становился продолжением корабля, его частью,
О настоящем доверии между капитаном и командой можно было говорить лишь в отношении пилота или оружейника. Именно они поддерживали наиболее близкий контакт с командиром, и без глубокого доверия им было не обойтись.
«Что ж, – подумала Эрин. – Придется привыкать к тому, что у нас будет иначе».
Миртон шел к себе в каюту, полный тревожных предчувствий.
Напасть, все должно было быть не так. Совсем не так. На мгновение остановившись, он что-то забормотал себе под нос, почесывая трехдневную щетину. Не так они договаривались. Не в пустом пространстве.
Гребаный паршивец.
«Кривая шоколадка» должна была появиться значительно позже – перед самым Гадесом, в радиусе действия датчиков станции, что позволило бы лучше контролировать ситуацию. Капитан «Кривой шоколадки» осознавал бы, что в случае провала пострадают они оба, а Миртон не чувствовал бы себя заранее проигравшим. Несмотря на риск, оба имели бы равные права – во всяком случае, записи со сканеров в ближайших окрестностях станции показали бы встречу двух кораблей. А теперь? Теперь все сваливалось на него. А если что-то накроется? Что тогда сделает этот говнюк? Разведет руками – мол, мне очень жаль, но я ничего не знаю, господин контролер. Какой Миртон? Какая «Ленточка»? В жизни не видел такого корабля.
Напасть, Напасть, Напасть…
По кораблю пробежала едва заметная дрожь, тут же подавленная антигравитонами, – процесс сближения подходил к концу. Через несколько секунд Эрин включит луч захвата и выдвинет магнитные зацепы, затем развернет трап и разгерметизирует шлюз. Произойдет контакт. «Контакт, которого я вовсе не желаю, – понял Грюнвальд. – По крайней мере, не здесь». Коснувшись ладонью генодатчика, он открыл дверь капитанской каюты и вошел внутрь. Сперва он решил допить содержимое бутылки, но внезапно у него пропала всякая охота к алкоголю. Миртон провел рукой по растрепанным черным волосам.
Он знал, что нужно сделать. Нужно выйти и встать у этого напастного шлюза. Дождаться капитана «Кривой шоколадки» и отдать ему все почести. Он видел, как смотрят на него остальные – на видео из кают, в коридорах «Ленточки», в кают-компании. Он видел, что ему не доверяют.
Что ж – взаимно.
6. Планы
Самое время признать, что Пограничные герцогства – не что иное, как угроза для всей Выжженной Галактики. Вы объясняете, что их местоположение на данном этапе делает невозможной успешную аннексию и включение в структуры Альянса. Вы убеждены, что они представляют собой естественный клапан, благодаря которому человечество мирится с необходимостью подчиниться новому порядку. Вы повторяете, что эти староимперские системы – наше историческое наследие, музей свершений и ничего больше; вы верите, что это лишь слащавый сантимент. А я вам повторяю: это угроза. Это бомба замедленного действия, которая однажды станет причиной очередной войны.