Глубина в небе (авторский сборник)

Виндж Вернор Стефан

Они почти обо всем спорили. У стены стоял кукольный домик, сделанный из артиллерийского снаряда: Гокна притащила его из берлоги. По совести, он принадлежал Гокне всецело, но они и об этом спорили.

Тут все напоминало о Гокне. И Гокна никогда больше не войдет сюда. Не заговорит с ней, а тем паче не затеет спор. Вики едва не развернулась, чтобы молнией вылететь из комнаты. Ей почудилось, что в боку у нее пробили огромную дыру, руки и ноги оторвали от тела. Ничего не осталось от фундамента ее жизни, и Вики мешком осела на пол, содрогаясь от рыданий.

Отцы и матери бывают совсем разные. Насколько могли дети судить, даже в нормальных семьях

все не так однозначно. Папа все время присутствовал. Он обладал бесконечным терпением, и у него всегда можно было что-нибудь выклянчить. Но Шерканер Андерхилл отличался одним крайне необычным качеством: он рассматривал любой закон природы и культуры как предмет экспериментальной проверки, препятствие, которое можно обойти. Во всем, что он делал, сквозили юмор и интеллект.

Матери — ну, во всяком случае, их матушка — не бывали рядом каждую минуту и не могли себе позволить откликаться на любую детскую прихоть. Генерал Виктория Смит частенько бывала с детьми, один день из каждых десяти в Принстоне и куда чаще во время их поездок в Ставку. Она появлялась, когда их следовало научить настоящему закону, перед которым даже Шерканер Андерхилл останавливался в задумчивости. И в моменты, когда им бывало по-настоящему, реально худо.

Вики не знала, сколько провалялась ничком на полу, но в какой-то миг услышала шаги на лестнице. Во всяком случае, не дольше получаса: за окнами еще не успел перевалить за середину холодный прекрасный день.

В дверь мягко поскреблись.

— Младшая? Поговорим?

Мама.

Что-то странное шевельнулось у Вики внутри: радость. Папа простит, как прощал неизменно… но лишь мама поймет, какой ужас они испытали.

Вики отперла, отступила, склонив голову.

— Я думала, ты нынче до вечера занята. — Потом ей бросилось в глаза, что Виктория Смит в униформе: угольно-черной куртке с рукавами, при ультракрасных плечевых погонах. Она никогда еще не видела генерала такой в Принстоне, а в Ставке этот костюм берегли для особых случаев, в частности для совещаний со строго определенным кругом высших офицеров.

Генерал тихо прошла в комнату.

— Я… решила, что это важней. — Она жестом велела маленькой Виктории сесть рядом. Вики повиновалась, впервые после начала всего этого ужаса ощутив прилив спокойствия. Генерал осторожно опустила ей на плечи пару передних лап. — Мы допустили некоторые… серьезные промахи. Ты знаешь, что мы с твоим отцом в этом сходимся?

Вики закивала:

— Да, да!

— Мы не властны вернуть Гокну. Но мы будем ее помнить и любить. И мы исправим ошибки, открывшие путь этому кошмару.

— Да!

— Твой папа… я… мы думали, что стоит держать вас подальше от более важных проблем, пока не подрастете. До некоторого момента мы, вероятно, были правы. Но теперь я понимаю, что мы навлекли на вас ужасный риск.

— Нет! Мама, разве ты не понимаешь? Это мы, я и Г-гокна, не послушались. Мы одурачили капитана Даунинга. Мы просто не поверили вашим с папой предостережениям.

Лапы генерала осторожно потрепали Вики по плечам. Мама либо удивилась, либо внезапно разгневалась. Вики не поняла, что именно произошло, но мать надолго замолчала. Потом продолжила:

— Ты права. Шерканер и я, мы допустили ошибки… как и вы с Гокной. Никто не думал, что такое случится… Но теперь вы понимаете, что одного этого недостаточно. В некоторых играх ошибки приводят к гибели участников. Но подумай вот о чем, Виктория. Когда ты увидела, как скверно все обернулось, ты повела себя отлично — лучше многих взрослых с профессиональной подготовкой. Ты спасла детей Суабисме…

— Мы рисковали жизнью малыша Бирбопа…

Смит гневно передернула плечами:

— Да.

И это тебе послужит тяжелым уроком, дочка. Я большую часть жизни истратила, пытаясь сжиться с чем-то похожим. — Она снова замолчала; мысли ее, казалось, блуждали где-то далеко. До Вики вдруг дошло, что даже мать, несомненно, не чужда ошибок и говорит об этом не только из вежливости. Дети всегда восторгались генералом. Та не слишком распространялась о своей работе, но дети улавливали достаточно, чтобы понять: в жизни Виктории Смит героического больше, чем в дюжине приключенческих книг. Теперь Вики уловила мельчайший всплеск того, что отсюда в действительности вытекало. Она придвинулась поближе к матери.

— Вики, попав в передрягу, вы с Гокной повели себя правильно. Вы все четверо повели себя правильно. Цена оказалась ужасна, но если мы… ты… не извлечешь из происшествия урок, это будет означать, что все напрасно. — Что Гокна умерла зря.

— Я изменюсь; я сделаю все, как ты хочешь. Скажи — что.

— Внешне все мало изменится. Я дам тебе нескольких учителей по военной подготовке, может — по физической тоже. Но тебе и детям помладше все еще многому надо научиться по книгам. Твои дни во многом останутся прежними. Самое значительное изменение должно осуществиться в твоем сознании и в том, как мы будем с тобой себя вести. Кроме учебы, есть колоссальные, смертельные опасности, в которых ты обязана отдавать себе отчет. К счастью, с сиюминутным смертельным риском, как сегодня утром, они не сопряжены, но в долгосрочной перспективе эти угрозы значительно серьезнее. Прости, но сейчас времена опасны, как никогда.

— Но и отличных возможностей тоже много, как никогда. — Так всегда говорил папа. Что скажет на это генерал?

— Да, правда. Потому-то мы и поступили так, как поступили. Но для реализации планов Шерканера нужно кое-что большее, чем надежда и оптимизм, и в последующие годы опасности будут нарастать. Сегодня только начало. Возможно, самая серьезная угроза придется на годы моей старости. А твой отец на полпоколения старше меня… Я уже сказала, что вы сегодня справились отлично. Вы команда, и это самое важное. Вы задумывались, насколько важно, чтобы вся наша семья была подобна команде? У нас особое преимущество почти над любым противником: мы не одного поколения и даже не двух, мы распределены по всему спектру возрастов, от маленького Хранка до твоего отца. Мы верны друг другу. И полагаю, весьма одарены.

Вики улыбнулась матери:

— Никто и близко не умен так же, как папа.

Виктория рассмеялась:

— О да, Шерканер… уникален.

Вики продолжала аналитическим тоном:

— Впрочем, Джирлиб может составить исключение, а так — никто из нас даже с папиными студентами тягаться не способен. С другой стороны, мы с Гокной многое взяли от тебя, мам. Мы… я умею планировать совместные действия и всякое такое. Думаю, Рапса и маленький Хранк примерно посередке будут, когда у них все устаканится. А Брент не так уж глуп, у него просто мозги по-своему работают. Он не слишком хорош в общении с остальными, но естественная подозрительность у него развита лучше. Он всегда начеку.

Генерал улыбнулась:

— Так и будет. Вас осталось пятеро, Вики. Семеро, считая нас с Шерканером. Мы — команда. Ты права в своей оценке. Ты не знаешь другого: какая ты в соотнесении с остальным миром. Позволь мне поделиться с тобой моим личным, исполненным холодного профессионализма выводом: вы, дети, можете превзойти нас. Мы стремились отсрочить кое-что для вас еще на несколько лет, но времена изменились. Если случится то, чего я опасаюсь, вы пятеро должны знать, как с этим справиться. При необходимости — в минуту всеобщей паники.