Глубина в небе

Виндж Вернор Стефан

– Я здесь. Как вам известно, пауков отделяет лет пять от создания компьютерной сети планетарного масштаба – такой, через которую мы можем надежно действовать.

Достаточно развитой, чтобы можно было использовать. До сегодняшнего дня это было наибольшее из сокровищ, которого ожидала Гонле Фонг от этих лет изгнания. Бог с ними, с улучшениями двигателей и даже с биологией. Внизу лежит целый индустриальный мир с культурой гарантированно отличной от других рынков. Если взять его под контроль или хотя бы получить господствующую позицию в переговорах, они войдут в маркетинговые легенды Кенг Хо. Гонле это понимала. И Нау тоже

понимал. И Чиви, хотя сейчас она несла чистейший идеализм:

– До сих пор мы думали, что через пять лет им реально понадобится наша помощь. Мы считали, что война Братства с Аккордом до тех пор не начнется. Что ж… мы ошиблись. У Братства немного компьютерных сетей – зато у них есть кейворитные шахты. Кейворитные спутники их пока скрыты, но это только ради временного преимущества. Очень скоро будет перевооружен их ракетный флот. На политической арене они ведут подрывную деятельность в малых странах, толкая их на конфронтацию с Аккордом. И мы просто не можем ждать еще пять лет, чтобы вмешаться в ход событий.

– Есть и другая причина для сдвига сроков, – сказал Дзау. – С этим кейворитом долго сохранять секретность наших операций будет почти невозможно. Пауки очень скоро выйдут в ближний космос. Если у них будет достаточно вот этого, – он ткнул большим пальцем в блестящую плитку на потолке – они могут оказаться маневреннее нас.

Сидящая рядом Рита, казалось, была очень огорчена:

– Ты хочешь сказать, есть шанс, что победит клика Пьетры? Если нам придется форсировать График, то придется перестать таиться. Нам нужно вступить военной силой на стороне Аккорда.

Предводитель кивнул.

– Я тебя понимаю, Рита. Мы все прониклись уважением к живущему внизу народу, даже… – Он махнул рукой, будто отметая более глубокие чувства и возвращаясь к суровой реальности. – Но я, будучи вашим предводителем, должен определять приоритеты. И мой высший приоритет – выживание, твое и всех людей нашей маленькой общины. Пусть тебя не обманывает красота, которую все мы здесь создали. Истина в том, что у нас очень мало драгоценной военной силы. – Заходящее солнце окрасило озеро золотом, и теперь косые лучи лили в комнату мягкое ровное тепло. – На самом деле мы почти беглецы, и мы дальше от человечества, чем кто-нибудь когда-нибудь бывал. Наш второй приоритет – неразрывно связанный с первым – выживание развитой промышленной цивилизации Пауков, а для этого – нужно выживание народа и культуры. Мы должны действовать очень осторожно. И не можем действовать под влиянием симпатии или пристрастия… Вы знаете, я же тоже слушал переводы. Я думаю, что такие, как Виктория Смит и Шерканер Андерхилл меня бы поняли.

– Но они могут нам помочь!

– Может быть. Я бы обратился к ним немедленно, если бы у нас была более полная информация и больше возможностей проникновения в их сеть. Но если мы без необходимости обнаружим себя, то можем объединить их против нас – или спровоцировать Пьетру на немедленное нападение. Мы должны спасти их и при этом не пожертвовать собой.

Рита колебалась, и сидящий справа от Нау в тени Брюгель уставился на нее тяжелым взглядом. Младший предводитель никак не мог усвоить простой факт, что старые правила эмергентов необходимо менять. Сама идея, что кто-то осмеливается возразить, все еще приводила его в ярость. Слава Господу, что не он тут командует. Нау – крепкий орешек, решительный и беспощадный, несмотря на все его ласковые слова, но с ним можно иметь дело.

Никто не высказался в поддержку Риты, но она сделала еще одну попытку.

– Мы

знаем, что Шерканер Андерхилл – гений. Он поймет. Он сможет помочь.

Томас Нау вздохнул:

– Да, Андерхилл. Мы ему многим обязаны. Если бы не он, нас отделяло бы от успеха двадцать лет, а не пять. Но боюсь… – Он посмотрел через весь стол на Эзра Винжа. – Эзр, ты знаешь об Андерхилле и технологии Века Рассвета больше всех. Каково твое мнение?

Гонле чуть не засмеялась. Эзр следил за разговором, как зритель за игрой в мяч; теперь мяч угодил ему по лбу.

– Гм, да. Андерхилл – личность выдающаяся. Как фон Нейман, Эйнштейн, Минский, Занг – десяток гениев Эпохи Рассвета в одном. Или этот тип – гений по подбору аспирантов. – Винж грустно улыбнулся. – Ты меня прости, Рита. Для нас с тобой Изгнание длилось лет десять или пятнадцать. Андерхилл прожил все это время, секунду за секундой. По меркам пауков – и людей дотехнических эпох – он старик. И боюсь, что он на грани старческого маразма. Он прожил время легких технических решений, и сейчас он упирается в тупики… Былая открытость новым идеям сменилась приверженностью дурацким суевериям. Если уж нам отказаться от преимущества секретности, то я бы предложил просто связаться с правительством Аккорда и действовать как в обычных деловых переговорах.

Винж еще продолжал бы, но заговорил предводитель:

– Рита, мы ищем самый безопасный выход для всех. И если это будет значить бросить нас всех на милость пауков – я обещаю, так это и будет. – Взгляд его перешел направо, и Гонле поняла, что эти слова предназначались для Брюгеля не меньше, чем для всякого другого. Нау несколько секунд помолчал, но никто больше ничего не имел сказать. Голос Нау стал более деловым: – Итак, График внезапно должен сильно продвинуться вперед. Мы к этому вынуждены, но мне, честно говоря, приятно встретиться с такой задачей. Так или иначе, наше Изгнание через год будет окончено. Мы можем себе позволить – мы обязаны – расходовать ресурсы. С этой минуты и до момента, когда мы спасем планету пауков, почти все будут на Вахте.

Ух ты!

– Мы начнем использовать завод летучих веществ в режиме красной зоны. Ведь если через год он нам все еще будет нужен, значит, мы проиграли. Нам предстоит уйма планировочной работы, люди – мы должны пустить в ход каждую крупицу нашего потенциала. С этой минуты я снимаю последние ограничения на использование общественных ресурсов. «Подпольная» экономика получает доступ ко всему, кроме самой критической автоматики безопасности.

Да! Гонле улыбнулась Чиви Лизолет через стол и увидела ее ответную улыбку. Вот что имела в виду Чиви, когда говорила «Скоро»! Нау говорил еще несколько секунд, не столько излагая детальные планы, сколько снимая те или иные глупые правила, из-за которых столько лет ее операции были такими мизерными. Гонле чувствовала, как в ней с каждым мгновением нарастает энтузиазм. Может быть, я могу уже закладывать рынки для будущей наземной торговли.

Когда совещание закончилось, все ощутили подъем. На выходе Гонле порывисто обняла Чиви.

– Детка, ты это сделала! – тихо сказала она.

Чиви только улыбнулась, но такой лучезарной улыбки Гонле у нее давно не видела.

Потом четверо пеонов шли обратно вверх по холму, и уходящее солнце отбрасывало перед ними длинные тени. Перед тем, как войти в лес, Гонле в последний раз обернулась. Нахальный он, этот парк. Но все равно красивый, и доля моего труда тут тоже есть.