Глубина

Истомин Петр

Наконец я убрал планшет. Ни одной чертовой зацепки. Ни единой ниточки. А они должны быть? Если верить Аманде Чипер, да.

Но он обычный парень, потерявший отца в день вторжения, как и тысячи других. “Ребенок войны”.

Сколько было Пиклзу в день вторжения? Черт возьми… Десять лет. Он в третий класс ходил. Да уж, старик, как быстро летит время.

Все эти парни и девчонки, которых я видел в офисе “Пайн Клауд”, представители нового поколения. Для них война с пришельцами – это какое-то происшествие, которое разворачивалось во времена их детства. Что-то, о чем бубнили взрослые

дяди и тети в телевизоре, пока родители пытались увести их подальше от экранов, чтобы не травмировать неокрепшую психику…

И именно им принадлежит эта жизнь. Именно они будут жить дальше, именно они будут исцелять этот покалеченный нами мир. Не ты, старина, а они.

Я вышел за две станции до дома. Выход из метро завалило огромными сугробами, я еле выбрался на поверхность и побрел в сторону старого кирпичного здания, стоящего в глубине квартала. На первый взгляд здание выглядело заброшенным, массивная металлическая дверь была наглухо заперта. Я постучал. В двери открылось маленькое окошко.

– Чего тебе?

– Мне нужен Майлз, – сказал я.

– Его нет.

Мой собеседник уже хотел было закрыть окошко, но я просунул в него руку с зажатой в ней сотней. Человек за дверью помедлил, затем резким движением забрал купюру и захлопнул дверцу. Я остался стоять на морозе, переминаясь с ноги на ногу. Через пару минут дверца снова открылась, и мне протянули пластиковый пакетик, в котором лежало три оранжевых пузырька. В каждом – тридцать таблеток “Пелены”.

– Эй, – сказал я, – Должно быть четыре пузырька…

– Цены поднялись. Либо бери что дают, либо проваливай.

Я взял пакет.

– И больше наличные мы принимать не будем, учти, – сказал человек за дверью.

– Но я… – я не успел закончить фразу, и окошко снова закрылось.

Выудив из пакета один из флаконов, я отправил в рот таблетку и побрел обратно ко входу в метро. Этих таблеток хватит мне где-то на месяц. А потом… Черт его знает, что будет потом. В мое время преступники принимали только наличные. Теперь наоборот. Даже за косяк можно рассчитаться криптовалютой. Видимо, я безнадежно устарел…

Я спрятал пузырек во внутренний карман пальто и побрел в сторону дома.

Мне повезло – вода в душе вновь была достаточно горячей. Я стоял под потоком двадцать минут, а затем, не одеваясь, залез под одеяло.

Надо бы поискать новое жилье, раз у меня теперь есть деньги. С обогревателями и душем, в котором постоянно есть горячая вода. С хорошими стеклопакетами.

Да, было бы славно. Нужно будет подумать об этом завтра.

6

Следующее утро оказалось еще более серым и пасмурным, чем предыдущее. Делая крупные глотки обжигающего черного кофе, я открыл на планшете досье Джона Риза – водителя, который был за рулем автомобиля, переехавшего Пиклза. Тут все было максимально прозрачным. Как и говорила Чипер, в крови Риза обнаружили алкоголь. По официальной версии, он не справился с управлением и наехал на парня. Правда тут же имелся и протокол с показаниями Риза, где он утверждал, что и капли в рот не брал тем вечером, а экспертиза ошиблась.

Что ж, ладно…

Я достал свой новый телефон. На экране уже висело сообщение от Чипер: “Доброе утро, подъезжайте в офис как проснетесь”. Я с раздражением смахнул его и по памяти набрал номер Джима Харта. А что если его телефон прослушивают? Наверняка прослушивают. Надеюсь, Аманда не лукавила, когда говорил, что “Юнитеку” не удастся отследить мои звонки. Черт с ним, главное не выдать свое местоположение.

– Алло, – услышал я знакомый голос.

– Джим.

Пауза.

– Черт тебя дери… Купер?

– Да.

Я буквально слышал, как шевелятся мозги Харта. Прямо сейчас он думал, продолжить этот разговор или положить трубку. Выбор был сделан в пользу первого варианта.

– Какого черта ты мне звонишь? Где ты? Стоп! Не говори.

– Не скажу.

– Я думал… Черт, я надеялся, что ты уже где-нибудь в Индии.

– Пока еще нет.

– Ты в курсе, что ты в розыске?

– Да?

– Да. И, Майкл, дело серьезное. Тебя ищут за убийство Джулии Лойд. Улики сфабриковали и…

Я поднялся на ноги.

– Стоп. Что?!

Харт тяжело вздохнул.

– Послушай, Майк… Возможно, меня прослушивают, но… А, ладно, к черту все это. Тучи стали сгущаться после дела Джулии Лойд. Сначала мне позвонил губернатор и пригласил к себе на разговор. Там он намекнул, что наверху очень мной не довольны. Если я хочу сохранить свое место, нужно сидеть тише воды, ниже травы. Я пожал плечами и согласился. А потом… Потом мне позвонили “сверху”. Даже не представились. Правительство, ФБР, “ЮниТек”… Да черт их знает. Мне объяснили, что будет дальше. Мне нужно было выполнить два условия.

Я уже догадывался как минимум об одном из них, но все же спросил:

– Каких?

– Первое. На тебя заводят дело. Обвинение в убийстве Джулии Лойд. Я подумал, что за чушь, как это возможно без доказательств? Но на следующее утро мне прислали столько доказательств, что хоть задницей жуй. Майк, там фото и видео, переписка. Отчет об обнаружении твоей ДНК. Якобы у вас была интрижка… Вы кувыркались в каком-то дешевом отеле и…

– Что за бред! – вспылил я.

– Знаю, что бред. Но делать нечего. Предписание прокурора штата. Я как мог оттягивал активную фазу расследования и твои поиски… Черт, почему ты не уехал из страны? Собственно говоря… Когда они поняли, что я саботирую расследование, меня уволили.

– Мне очень жаль, – я говорил искренне.

– Да пошло оно все. Оно того не стоит.

– А какое было второе условие?

Джим помедлил.

– Мне нужно было вернуть на службу некоторых отстраненных ранее сотрудников. Список из двадцати фамилий. Сплошь мрази, уволенные за превышение должностных. МакГинес, Суарез, Миклс. Все те, от кого я вычищал управление все эти годы.

– Вот дерьмо…

– Да. Понимаешь, что они делают? Специально дают власть вот таким отморозкам. Что там после моего ухода начало происходить – даже боюсь представить. Мне звонили множество честных копов, которых уволили. Полагаю, теперь на их местах ублюдки вроде МакГинеса. Чертов “ЮниТек”. Превратили полицию в карательный отряд КСБ.