Глубина
Шрифт:
Искомый является вампиром — это раз, — начала она, повторяя манеру нашего утреннего разговора, — он работает в поликлинике и имеет доступ к беременным женщинам — это два.
— А потом и к детям — это три, — закончил я за нее. Мы дружно улыбнулись, как заговорщики, которые только что составили план страшного злодеяния.
Значит, снова поликлиника, — констатировал Дима, откинувшись на стуле. Его желудок был полон, и глаза смотрели на мир осоловело. Учитывая, что за обедом он съел грибной суп-пюре, огромную отбивную с картошкой, салат «Цезарь», гренки и еще какой-то десерт, название которого я не запомнил, его состояние
Думаю, именно туда нам и следует отправиться. — Просмотрев счет, я с издевкой заметил: — Димка, ты нас разоришь. — Сам я съел минимум в два раза меньше, чем брат.
Эмми ничего не ест, так что считай, я питаюсь за двоих, — выкрутился он.
Хватит вам, — Амаранта сложила руки в форме буквы «Т», призывая нас к перемирию. — У нас много дел, не время ссориться.
В этот момент она удивительным образом напомнила мне практичного отца, который тоже всегда считал, что работа должна быть приоритетом. Первым делом самолеты, а девушки, как водится, потом.
— Господи, — вздохнул младший брат, — и ты туда же. А я-то уж думал: папа уехал, и можно расслабиться, но он, похоже, успел подготовить достойную смену.
Оказывается, не один я заметил сходство.
Я просто хочу помочь этим несчастным детям, — смутившись от такого сравнения, попыталась оправдаться Эмми.
А разве их можно спасти? — спросил я, имея в виду тех детей, которые уже прошли процесс инициации.
Нет, они останутся такими навсегда, — печально ответила Амаранта. — Но мы можем предотвратить превращение других малышей в дампиров.
Ну, если мы можем что-то предотвратить, то надо поторопиться, — с непередаваемым сарказмом произнес Димка.
Мне очень не понравилось, как он это сказал. От его слов веяло пренебрежением. Так уж вышло, что Диму в нашей работе интересует, прежде всего, возможность развлечься. Судьбы людей на самом деле мало его заботят. Я списывал это на возраст — подростку всегда кажется, что мир вращается вокруг него одного. Но время шло, Дима взрослел, а его отношение к делу не только не менялось, но и становилось все более циничным. Я решил, что нужно будет поговорить с братом на эту тему, как только все немного успокоится. Если бы в тот момент я знал, как мало у меня осталось времени, то не был бы столь беспечен и приступил к разговору немедленно.
13
Добрый доктор Айболит
Поликлиника в субботу после обеда была практически пуста. Я даже усомнился, что нам удастся выяснить что-нибудь дельное. Но Амаранта и Дима слышать не хотели о том, чтобы подождать до понедельника. Пришлось согласиться.
Только очутившись в прохладном холле первого этажа, мы поняли, что, собственно говоря, понятия не имеем, с чего начать. Возможно, поэтому мы принялись с маниакальной въедливостью изучать развешенные по стенам плакаты в надежде, что один из них натолкнет нас на верный путь. Быстро пробежав глазами больничные афиши с информацией об ожирении и последствиях, к которым оно приводит, а также про различные виды диабета и способы его профилактики, я приуныл. Дальнейшее разглядывание местных агитстатей могло способствовать здоровому образу жизни, но не раскрытию дела. Я понимал это, но мой взгляд продолжал блуждать по стенам холла, пока не наткнулся на огромный плакат, висящий у самого лифта. Это оказался график работы врачей в поликлинике.
Читая скучный перечень
Этот вопрос показался мне крайне важным, и я поторопился задать его остальным. Теперь мы все стояли перед графиком работы и внимательно его изучали.
Может, он филантроп? — задумчиво спросил Дима. — Ему нравится творить добро, и он по мере сил несет его людям.
Я видел доктора Глухарева в наш прошлый визит. На добряка он точно не похож. — В памяти всплыли запавшие глазницы со злобными искорками в самой сердцевине.
А как насчет вампира? На него он походил? — поинтересовалась Эмми, так как я был единственным, кто обратил внимание на Глухарева.
Если честно, то не очень, — вынужден был признать я. С моим опытом охотника не составляло труда распознать вампира. Начать хотя бы с того, что это необычайно красивые существа, — живое подтверждение этого правила стояло сейчас справа от меня. Доктор же, помимо того, что был довольно стар, еще и выглядел так, будто он — недавно освобожденный узник Освенцима. И это никак не вязалось с образом вечно молодого и сильного вампира.
Жаль, — Эмми вздохнула. — Значит, это не он.
Я бы проверил, — не особо настаивая, заявил Димка.
Учитывая, что других вариантов все равно нет, я согласен с Димой. Эмми, ты ведь можешь узнать, вампир перед тобой или нет?
Могу, — девушка пожала плечами, как будто говоря, что ничего удивительного или тем более сложного в этом нет. — Достаточно просто оказаться с ним рядом.
Вспомнилось, что уже по крайней мере однажды Амаранта и Глухарев находились в непосредственной близости друг от друга, и Эмми ничего такого не ощутила, так что мы, возможно, гоняемся за призраком. Но Дима прав: заняться нам все равно нечем, других зацепок нет, и я промолчал, рассчитывая немного потянуть время.
Выяснив все по тому же графику, что, несмотря на выходной день, доктор Глухарев принимает в своем кабинете с двух до пяти (а было как раз три часа дня), мы направились к лифту.
Около двери в кабинет Глухарева мы остановились в нерешительности. Необходимо было придумать какую-нибудь легенду. Не могли же мы, в самом деле, вломиться внутрь, мотивируя это тем, что захотели посмотреть на местное светило, ведь здесь не музей, а поликлиника. И тут нам повезло, дверь неожиданно распахнулась, и прямо на нас из недр кабинета вышел высокий, худой старик — доктор Глухарев (ошибку исключал красовавшийся у него на груди бейджик с указанием имени и должности).