Глубинный путь (Илл. В. Игнатова)
Шрифт:
— Убирайтесь, убирайтесь вон отсюда! — под общий смех присутствующих крикнул ему Самборский.
Я все время поглядывал на свою соседку. Бросалось в глаза, что она почти не слушает профессора, а когда внимание всех было обращено на Черепашкина, она украдкой обменялась несколькими словами с Макаренко. О чем они говорили, я не слышал, но поведение обоих показалось мне немного странным. Удивляла сдержанность, которая, впрочем, никак не могла быть объяснена тем, что они только сегодня познакомились. Она говорила, глядя в сторону, словно опасалась, что кто-нибудь
— Я думаю, мы продолжим, — сказал профессор, когда смех затих.
— Просим, просим! — послышались голоса.
— Так вот, я читаю проект Тараса Чутя.
Аркадий Михайлович поднес к глазам вторую бумажку.
— «Нужно построить абсолютно прямой туннель из Москвы к Тихому океану…» На рисунке этот туннель имеет вид хорды между двумя точками на поверхности земного шара. «…тогда и в Москве и на берегу Тихого океана будет казаться, что туннель спускается вниз. Если по такому туннелю пустить поезд, то он, по рельсам, идущим наклонно, будет катиться чем дальше, тем скорее и скорее. Нужно только сразу хорошо его толкнуть. Мне кажется, что такой поезд в ближайшем к центру земли месте может развить скорость свыше шести тысяч километров в час, потому что путь будет прямой, без поворотов и остановок. Правда, когда поезд дойдет до середины туннеля, перед ним предстанет как бы подъем, который будет тянуться до конца туннеля. Но инерции поезда хватит, чтобы преодолеть этот подъем и добежать до конца».
С минуту царило молчание.
— И это весь проект? — спросил Самборский.
— Весь.
— Значит, он хочет просверлить четверть земного шара и пустить по этой трубе поезда?
— Да.
— Почти перпетуум мобиле, — пробормотал астроном.
— Не совсем так, — возразил Макаренко. — Теоретически это возможная, да и не совсем новая вещь. Если бы из этого туннеля выкачать воздух, чтобы он не тормозил движение поезда, и устранить трение на осях поезда и между его колесами и рельсами, то можно было бы, чего доброго, проехать из Москвы до Тихого океана за восемь часов, а то и скорее.
— Но ведь не в этом дело, — возразил Самборский. — Ты, Ярослав, хотя и строитель туннелей, а забыл, что середина такого туннеля пройдет на несколько сот километров под поверхностью земли. Представляешь, какая там температура?.. Ведь в самой глубокой шахте на земле, глубина которой, кстати, не достигает и двух километров, такая жара… А на глубине в сотни километров расплавятся все металлы.
— Я и не утверждаю, что создание этого туннеля практически осуществимо при современном состоянии техники, — улыбнулся Макаренко.
— А мне этот проект нравится, — заявил Щелемеха. — Не знаю, можно ли его сейчас осуществить и сколько такой туннель будет стоить, но это была бы идеальная дорога. В случае войны ее не могли бы повредить никакие авиабомбы… И что из того, что поезд своим ходом не достиг бы конца туннеля?..
— Ведь поезд можно подтолкнуть, — вмешался молчавший до сих пор Гопп. — Пустите
Я с благодарностью поклонился ему.
— Разве что для фантастического рассказа, — обратился к физику Макаренко. — Представляете вы себе степень нереальности этого замысла? Туннель в несколько тысяч километров длины и глубиной до тысячи километров! Симплонский туннель в Альпах сейчас самый длинный на свете. Он имеет около двадцати километров. Строили его несколько лет, и стоил он огромных денег. А вы хотите построить туннель в четыреста или пятьсот раз длиннее. Грандиозная задача. Это станет возможным разве лет через сто пятьдесят — двести, а может быть…
— Заспорили! — сказал Барабаш Лиде.
Он подошел к ней и стал за ее стулом. Девушка досадливо отмахнулась. Она внимательно следила за Макаренко.
— Я с тобой не согласен, — перебил Ярослава Макаренко Самборский. — В принципе для нашей техники это вполне возможно.
— А представляешь ли ты, сколько пришлось бы раскопать грунта, пробивая такой туннель?
— На строительстве Панамского канала было выбрано двести двенадцать миллионов кубометров, — вставил Макуха.
— Не может быть! — возразил Барабаш.
— Факт! — даже вскрикнул географ.
— Доктор, не спорьте, — безапелляционно заявил Самборский. — Речь идет не о медицинском вопросе.
— Самборский прав, — снова заговорил Макаренко. — Возможно, в конце концов, мы могли бы преодолеть высокую температуру глубин земли нашими генераторами низких температур. Мы уже умеем в промышленных масштабах добывать холод, близкий к абсолютному нулю… Но что знаем мы о сейсмическом состоянии глубин?
— То есть?
— Мы ничего не знаем о сдвигах глубинных пластов земной массы. Нет, практически проект этого паренька теперь абсолютно неосуществим, но…
Макаренко замолк и глубоко задумался.
— Но что? — вдруг нетерпеливо спросила Лида.
Макаренко невольно поднял голову и посмотрел на Лиду.
— Но мы могли бы проложить абсолютно прямой туннель между Москвой и Дальним Востоком, на уровне, скажем, поверхности моря. И это дало бы нам возможность ускорить движение поездов настолько, что поездка к берегам Тихого океана стала бы делом не дней, а часов… Аркадий Михайлович, у вас можно достать физическую карту Советского Союза?
— Пожалуйста, у меня в кабинете.
— Ярослав! — вскричал вдруг Самборский. — Ты прав! Сейчас я принесу карту!
— Зачем? — вмешался Макуха. — Позвольте мне кое-что сказать вам. Можно?
— Пожалуйста, — пожал плечами Довгалюк.
— Я вижу, что предложение Тараса Чутя натолкнуло Ярослава Васильевича на интересную мысль… Я немного знаю местность, на которой нужно прокладывать предложенный вами туннель. Если хотите, могу познакомить вас с тем, что вы собирались разглядывать на карте.