Глубокая борозда
Шрифт:
— В армии полагается начинать с младших в чине, — негромко сказал кто-то.
— А младший в чине у нас Савелий Петрович, — улыбнулся Соколов. — Давай, дед Савелий, выкладывай свое мнение, только чтобы от души…
Дед Савелий, с короткой седеющей бородкой, встал, но Соколов сказал, что можно и с места.
— Ничего, Иван Иванович, я и постою, — возразил Савелий. — Вот поначалу у меня к тебе вопросик: я на полях дня три не был, а ты только вернулся. Как она, земля-матушка: задвигалась или нет?
—
— А раз спит, то и пусть выспится — вот и весь мой совет! — Савелий опустился на скамейку и взглянул на своего соседа. — Давай ты, Митрий Афанасьич, говори теперь.
Все старики были единодушны: сеять нельзя. Некоторые предупреждали: будет отзимок, то есть вернется зима.
После стариков Соколов предоставил слово каждому члену правления. И правленцы поддержали стариков.
— А что скажет агроном? — спросил Соколов.
Зина поднялась, подошла к председательскому столу. Держалась она еще более робко, чем вчера в райкоме.
— Мне кажется, товарищи, — негромко начала Зина, — на втором поле пшеницу можно сеять. То поле, мне думается, чистое от сорняков, вспахано хорошо. Тем более, туда у нас намечена позднеспелая пшеница. Мне кажется, большого риска не будет…
Молодого агронома слушали внимательно.
— А если снег выпадет? — спросил Савелий.
— Нам, дедушка, страшен не снег, а сорняки, — правильно ведь, Иван Иванович? — повернулась Зина к председателю.
— Мое слово последнее, — уклонился от прямого ответа Соколов. — А что посоветует нам Орлов?
— А нам как прикажут! — отрапортовал бригадир. — Трактора не подведут!
— А не подведут, тогда и торопиться нечего, — вставил Савелий.
Снова поднялся Соколов. Я взглянул на часы. Говорили человек тридцать, а прошло всего пятьдесят минут. Соколов согласился с мнением стариков и членов правления. Но поддержал и агронома.
— Давайте засеем завтра половину второго поля, а половину пока оставим, — предложил он. — Пусть для науки будет.
И против этого никто не возражал.
…Надо ли говорить, что критической корреспонденции из колхоза «Сибиряк» у меня не получилось.
3
В начале августа дела вновь привели меня в Дронкинский район, нужно было писать о готовности к уборке урожая. А в Дронкинском районе около двухсот тысяч гектаров — не всякая область в центральной части страны убирает столько же!
В райцентре созывалось предуборочное совещание. Секретарь райкома Обухов решил, как он выразился, «проскочить в несколько колхозов» и пригласил меня.
Новенькая «Победа», мягко ныряя по ухабам, на большой скорости мчала между начинавшими буреть хлебными массивами.
Обухов молчал — по-видимому, думал о предстоящем совещании. Прерывать его размышления мне казалось неудобным.
— К Коновалову! — бросил Обухов и, обернувшись ко мне, сказал: — Нынче для корреспондентов нет работы — урожай хуже прошлогоднего, — писать не о чем. А?
Я спросил, почему в хлебах много сорняков.
— Про это моих предшественников надо спрашивать, — ответил Обухов.
Разговор завязался. Зашел он и о сроках посева.
— Коновалов сеял раньше всех, он и убирать начнет раньше других, — сообщил Обухов. — Наверняка хлебосдачу первым выполнит.
Я сказал Обухову, что в соседних районах ранние посевы оказались хуже средних.
— Тут еще разобраться надо, — неопределенно возразил он. — Качество обработки решает многое. Сейчас посмотрим поздний посев. На Косую лягу! — наказал он шоферу, и вскоре машина свернула с накатанной дороги, помчала по узенькой — меж хлебов.
Выйдя из машины, Обухов сказал:
— Я чувствую вашу тенденцию, товарищ корреспондент. Причину низкого урожая ищете.
Я заметил, что для газеты было бы интересно открыть причину низких урожаев.
Мы зашли на поле густой, но низкорослой пшеницы. Здесь почти не было сорняков. Я определил урожай пшеницы в шесть-семь центнеров с гектара.
— Согласен, — сказал Обухов. — Это посев конца мая. Району как раз дополнительный план довели. Здесь пар должен быть, но пришлось засеять. А вот рядом, — Обухов зашагал поперек полосы к другому полю пшеницы, — вот здесь как раз первого мая сеяли. Сколько даст? Ведь не хуже той?
Я сказал, что больше семи не будет. Обухов согласился:
— Значит, одинаково! А срок посева разный.
Порывшись в земле, я обнаружил, что ранний сев проводился по пару, а поздний — по весновспашке.
— Как ты отгадал? — удивился Обухов. — Сам, что ли, агроном?
Я сказал Обухову о выводах ученых: при нормальных условиях посев по пару дает урожай в три раза выше, чем по весновспашке. Значит, слишком ранний сев на паровом поле снизил урожай в три раза.
— Это все арифметика! — отрезал Обухов и зашагал к машине.
Поехали дальше по полям района, а к четырем часам вернулись в Дронкино. В пять было назначено совещание. Шофер довез меня до столовой. Прощаясь, он сказал:
— А небось не повез вас, товарищ корреспондент, к Соколову… Там бы посмотрели, когда сеять.
На совещании собралось до сотни человек: руководители колхозов, МТС, совхозов. Доклад сделал председатель райисполкома Павлов.
Он подробно говорил о состоянии дел с подготовкой к уборке. На этот раз колхоз «Сибиряк» и его председатель Соколов упомянуты в числе тех, кто вырастил более высокий урожай.