Глубокий минус
Шрифт:
– Что искать? Вот если бы я смог сообщить Сизову, что необходимо срочно двинуться... Но я не уверен, что мой хронокар, даже предельно облегченный, дойдет до современности. А если и дойдет, то автомат поведет его в таком темпе, что там получат сообщение слишком поздно!
– Да, - сказал Третий.
– Вы правы.
– Что же остается? Если бы связь в субвремени была возможной!
– Почему бы вам не изобрести
– Вы шутите!
– Ничуть не бывало. Попробуйте просто взглянуть по-иному хотя бы на то, что произошло вчера, сегодня...
– Мальчишка сжег рест, вот что произошло!
– Каким образом?
– Ну, судя по его словам, он усиливал ритм и одновременно, не подумав, дал сильное торможение. По словам мальчишки, от замыкания, фигурально выражаясь, даже взвыли маяки!
– А если это было сказано не фигурально?
– Маяки? Но ведь они находились в субвремени!
Колин умолк, словно какая-то сила внезапно захлопнула его челюсти. Потом он пробормотал:
– Погодите. Неужели вы хотите сказать...
– Разве лишь то, что у вас в институте ведь тоже стоит маяк. И расстояние во времени здесь уже очень мало.
– Это выход!
– вскричал Колин.
Он кинулся к хронокару. Затем остановился.
– Но даже таким способом я не смогу сообщить им ничего! У нас нет приборов для передачи сообщений таким путем, для передачи речи...
Наступило секундное молчание. Затем предок, все еще сидевший у костра, усмехнулся.
– Нет, - сказал он, - и нас еще рано списывать со счета. И мы еще можем пригодиться: для нас эпоха, когда на расстоянии нельзя было передавать речь, - очень недавнее прошлое. И уж наверняка там у вас вспомнят об этом, приняв сообщение, зашифрованное в виде точек и тире.
Третий кивнул.
– Да. Теперь ваша очередь помочь.
– Диктуйте текст, - сказал предок.
– Придется только, - сказал Третий, - тормозить не один раз, а несколько. Осторожно, чтобы не сжечь ячейки сразу, но и достаточно сильно. Вы сможете?
– Когда-то, - сказал Колин, - меня считали лучшим минус-хронистом. Поторопимся. Время идет.
6
Отправив сообщение, он вернулся к костру. Теперь рест был сожжен окончательно. Слабое голубое облачко вылетело из двери ретаймерного отделения, смешалось с дымком костра и рассеялось в воздухе.
– Надеюсь, сообщение дошло, - пробормотал
– И не только до вашего института. Оно дошло до всех нас - тех, кто находится в минус-времени, кто так или иначе был заинтересован в результатах вашей экспедиции. Теперь у нас есть основание решить проблему энергетики. И мои друзья торопятся в нашу современность, чтобы принять участие в эксперименте. Там для всех найдется дело.
– Пожалуй, вы опоздаете пешком, - сказал предок.
– Мы любим двигаться пешком даже во времени. Но и у нас есть свои корабли.
– А если бы их увидеть?
– спросил предок.
– Хотя бы на миг.
– Вообще это не принято, - задумчиво промолвил Третий.
– Но ради нашей необычной встречи... Идемте.
Они прошли сквозь заросль молодых сосенок и снова оказались на поляне. Третий поднял голову, лицо его приняло выражение глубокой сосредоточенности. Он протянул руку. Колин и предок стали смотреть туда.
Казалось, шквал взметнул воздух над поляной и заставил его дрожать и клубиться. Еще секунду ничего не было видно. А затем появились корабли времени.
Они возникали не более чем на секунду каждый. Машины трудноопределимых форм, где геометрия сочеталась с фантазией и вдохновением художника, они появлялись по несколько сразу и исчезали, но на смену им шли и шли все новые, новые... Прошло полминуты, и минута, и пять минут, а поток их все не иссякал, многообразие форм увеличивалось, они проскальзывали все быстрее, быстрее... Колин стоял, опираясь на плечо предка, у них перехватило дыхание, Колин почувствовал, как оглушительно колотится его сердце.
И внезапно поток машин иссяк, лишь одна задержалась на поляне.
– Мне пора, - сказал Третий.
– Ничего не поделаешь: мы разные поколения, из разных эпох. И лицом к лицу со временем выступаем порознь. Но не в одиночку.
– Мы всегда ощущали, что так оно и есть, - сказал предок.
– Должно быть!
– Конечно, - сказал Третий, улыбаясь. Он кивнул на прощанье и сделал несколько шагов к машине. Потом обернулся.
– Не забывайте, каждому из нас всегда сопутствуют предки и потомки. Предки, живущие в памяти, и потомки, живущие в мечтах. И мы не можем представить себя без них, потому что не может быть человека без памяти и мечты.