Глубокое озеро Чар
Шрифт:
— Не люблю я такие мероприятия, — прошептала Яшка. — Вот зря мы не выпили!
— А вдруг бы унюхал кто? Некрасиво бы получилось, — ответила я, косясь на крышку гроба. — Ну что, зайдем в дом?
На крыльце показалась тетя Роза и, завидев нас, пошла навстречу.
— Здравствуйте, девоньки… Спасибо, что пришли. Привезли мужа моего… Лежит уж в доме…
— Мы помочь хотели бы, — мне было неловко видеть чужое горе.
Неловко оттого, что я не чувствовала того же, что и она.
— Зайдите, хоть с покойным повидайтесь, —
— Хорошо, — мы с Яшкой поплелись в дом, а соседка направилась в летницу.
Уже в коридоре я почувствовала витавший в доме запах смерти. Дух лампадки, свежей гробовой доски, воска и венков щекотал ноздри. Яшка вся сжалась, посерела и выглядела довольно плохо.
— Ты чего? — шепнула я. — Боишься, что ли?
— Ага… С детства покойников боюсь.
— Ты по лесу бегала рядом с трупом! Монстра видела, на кладбище ошивалась!
— Это не то, — Яшка грустно посмотрела на меня. — А вот, именно, похороны, всегда наводили на меня ужас.
Мы, стараясь не топать по деревянным полам, наступая на носочки, а уж потом на пятку, раздвинули шторки и обнаружили, что в комнате с покойным сидела… Лолита. Зыркнув на нас недовольным взглядом, она снова принялась таращиться на мертвеца, накрытого белым саваном. Мы подошли ближе и я, заглянув в гроб, испытала неприятное чувство. Лицо Владимира Савельевича было бледным и восковым настолько, что он казался большой куклой. Темные круги под глазами, заостренные нос и скулы… В общем, еще то зрелище. Я посмотрела на Яшку, надеясь, что она не надумает падать в обморок, и обнаружила, что подруга поедала взглядом спину Лолиты. Заметив мой взгляд, она показала мне на выход, многозначительно поиграв бровями.
— Что случилось? — прошептала я, когда мы оказались в коридорчике.
— У нее заплатка! — возбужденно затараторила Яшка. — Ты понимаешь, что это значит?! Я догадывалась… догадывалась!
— Какая заплатка? Ты о чем? — я совершенно не понимала, что рассказывает моя подруга.
— Помнишь, Кутузов притащил кусок ткани? — раздраженно ответила Яшка. — Так вот, расцветка точно как на ее платье! Я тебе это еще вчера говорила! А сейчас я заметила, что у нее под рукой, заплата! Она заделала дыру похожей тканью.
— Может, это старая заплата. И вообще, ты думаешь ей больше носить нечего, кроме этого платья?
— Да может, это ее любимое! — Яшка бесилась оттого, что я подвергала сомнению ее версию. — Говорю тебе, она была в лесу той ночью!
Наш разговор прервала тетя Роза, вошедшая в дом с какой-то женщиной.
— Повидали моего Володеньку?
— Да… жаль… очень жаль, — пробубнила я, опустив голову.
— Наши соболезнования, — присоединилась Яшка. — Ему бы еще жить и жить…
— Да… да, — закивала она головой. — Спасибо, девочки…
— Мы на кухню пойдем, — сказала я, двигаясь к выходу. — Картошку чистить.
Ретировавшись
Дверь в летницу была открыта и, стоило нам подойти ближе, как мы услышали тихие, женские голоса:
— А я говорила, что нужно было это давно сделать! Нет же! Вы умные все! А теперь расхлебывать будем!
— Ты думаешь, он не успокоится? — второй женский голос дрожал от страха. — Еще смерти будут?
— Конечно! Он не получил того, что ему нужно! И смерть Савельевича, это только начало!
— Леша…
— А этот сторож слишком много языком ляскает! Леша… Повезло ему очень! Теперь-то рот свой поприкроет, наверное…
Мы с Яшкой переглянулись, и наши глаза полезли на лоб. Ни фига себе! Похоже, эти женщины знали намного больше, чем мы.
— Здравствуйте! — я шагнула в открытую дверь, и разговор сразу прекратился. — А мы помогать пришли.
За столом, уставленном продуктами, сидели две женщины лет пятидесяти и настороженно смотрели на нас.
— Картошку чистить, — добавила Яшка и улыбнулась.
— Ну, раз картошку, проходите, — наконец ответила женщина в темном платье с черными, как смоль, волосами, в которой я узнала Светлану Андреевну, работавшую библиотекарем в маленьком клубе. — Мы с Галиной уже бульон на борщ сварили.
Галина бросила на нее быстрый, испуганный взгляд, словно боялась, что мы слышали их разговор, но Светлана Андреевна сидела с каменным лицом.
— Проходите вот сюда, девочки, — Галина, работавшая в том же клубе уборщицей, указала нам на большое ведро с картошкой. — Сейчас я воды принесу.
Мы чистили картошку, периодически переговариваясь короткими фразами, но мне было настолько неуютно, что душа, как испуганный воробей, трепетала внутри. С того момента, как я услышала разговор этих женщин, меня стало снедать непонятное предчувствие. Что-то было скрыто, и такое ощущение, что это скрыто только от нас.
— Я в туалет, — сказала я, подмигнув Яшке, чтоб никто не видел. — Жарко, воды столько выпила…
— Ага, давай.
Вытерев руки о полотенце, я вышла из летницы и увидела спину Лолиты, которая постучала своими туфлями мимо забора в сторону своего дома.
Оглянувшись, с гулко бьющимся сердцем, я поднялась на крыльцо и, сняв босоножки, бесшумно проникла в узкий коридор. Зачем я сюда шла, даже мне было неизвестно, но, как заправский шпион, притаилась за шторкой, отделявшей коридор от комнаты с гробом.
— Почему именно Володя? — с горькой обидой говорила тетя Роза. — Вы же знаете, что я одна останусь, помочь мне некому… У меня пенсия мизерная!
— Радуйся, что не ты в гробу лежишь, — ответил ей женский голос с неприятными, визгливыми нотками. — Неизвестно, кем еще жертвовать придется!