Глубокое волшебство
Шрифт:
– У-ух! – И воздух закрутился воронкой, раскидывая серый гравий, окутывая их пеленой планетной пыли. Звездный космический день сменился обычной звездной ночью Земли. Все они вновь стояли на теплом песке уходящей во тьму полоски пляжа, посеребренного лунным светом. Кит шагнул на черту круга и пошел по ней, осторожно продвигаясь ступня к ступне. Он обнаружил точку смыкания, разорвал круг и освободил их.
– Идем домой, – просто сказала Нита, – я смертельно устала.
И они все четверо потянулись к дому, с трудом преодолели несколько
– Нита, – попросил он, – задержись на минутку. Мне надо тебя кое о чем спросить.
Оказалось, что все рассказанное Нитой накануне совершенно выпало у родителей из головы. Они просто не придали тогда этой, как они считали, детской болтовне никакого значения и слушали вполуха. Теперь на их лицах отразилось настоящее волнение и беспокойство, когда она вновь поведала им о подземных толчках, об отраве, которая загрязняет воду, об убийстве китов. Она даже упомянула об Одинокой Силе, хотя вовсе не собиралась выкладывать им все.
– Нита! – Отец проницательно поглядел ей в глаза. – Скажи честно, что грозит тебе во время исполнения этой Песни? Ну? Только всю правду.
Нита печально улыбнулась.
– Довольно многое.
– А Киту? – спросила мама.
– Тоже кое-что, – пожал плечами Кит.
Лицо отца было серьезным.
– Нита, видишь ли, – начал он, – я понимаю… ну почти понимаю, что чувствуете вы с Китом, – Он нервно сплел руки. – Честно говоря, если бы кто-нибудь предложил мне стать волшебником, я бы с радостью ухватился за это…
– Да, конечно, – послушно поддакнула Нита. «Э… нет, – думала она, – никто бы тебе не предложил. Потому что если бы ты МОГ стать волшебником, то уже стал бы им. Волшебников всегда не хватает…»
Но отец продолжал:
– Однако ты и Кит подвергаетесь опасности… Мы с мамой не можем спокойно взирать на это и позволить вам продолжать свои эксперименты. Придется, друзья, выйти из игры.
На какое-то мгновение Ниту окатила горячая волна облегчения и надежды. Как все просто! Отличный предлог! Мои мама и папа не позволяют… Извини, Ш'риии. Прости, Ст'Ст. Прощай, Эд'рум…
А в ответ на нее вдруг безмолвным укором глянули откуда-то из глубины ее сознания, как из глуби вод, печальные черные глаза. И надежда умерла, радость угасла. Страх прокрался в душу. Нет, пожалуй, не страх, а что-то другое. Она вдруг ясно поняла, что единственное важное на свете слово – это ЧЕСТЬ. «Я не могу, – подумала она, – для меня… да, для меня другого пути нет».
– Па, – грустно проговорила Нита, – ты ничего не понял. Я же поклялась петь Песню. Если я возьму свое слово назад, все рухнет.
Отец резко поднялся. По упрямому выражению лица она догадалась, что никакие аргументы не смогут убедить его.
– Хватит, Нита. В конце концов, кто-то другой может сделать это за тебя.
– Ну как же ты не понимаешь?..
– Нита, – нахмурилась мама, – это ты не поняла. МЫ ТЕБЕ НЕ ПОЗВОЛЯЕМ! И Киту тоже. Во всяком
Нита вся напряглась. «Я, наверное, плохо им все объяснила! Они не понимают!»
– Мама, – сказала Нита, лихорадочно подыскивая нужные слова, – это не просто забава, не игра, которую мы с Китом затеяли для развлечения! Если мы не остановим те грозные силы, которые пришли в движение, то… То начнутся ужасные землетрясения по всему Восточному побережью! Это вовсе не выдумка или предположение. Так БУДЕТ! Ты думаешь, Лонг-Айленд выдержит? На его месте останутся лишь груды развалин и выброшенные со дна океана лава и пепел. Все будет разрушено и смыто гигантской приливной волной, рассыплется как песочный замок. А Манхэттен, думаешь, устоит? Да почва под ним уже претерпела четыре геологических разлома! А здания там не рассчитаны на землетрясение. Один толчок, и все это станет похоже на груду кубиков, которые кто-то пнул ногой. – Теперь уже Нита не просто говорила, а кричала, возбужденно размахивая руками, не обращая внимания на то, как она выглядит и как воспринимают ее слова родители. – Миллионы людей могут погибнуть… – Она обессиленно умолкла.
– Могут, да. Но могут и нет." – откликнулся отец. Он шагал по комнате из угла в угол.
Кит решительно рубанул рукой воздух. Но сказал вдруг тихо и печально:
– Погибнут.
И столько горечи было в его голосе, что отец Ниты замер на месте, а мама с изумлением глянула на мальчика.
– Вы говорите, что вам все равно, если десять миллионов людей, а может, и больше умрут? – наступал на них Кит. – Да? Лишь бы вам было хорошо и спокойно?
Глаза его внезапно потемнели и одновременно загорелись бешенством. Мама в растерянности поглядела на Ниту.
– Нет, не так, мы просто…
Нита поняла, что они дрогнули. Она кинулась в атаку.
– Кит прав! Вам все равно, что десять миллионов могут умереть. Лишь бы вам было спокойно, лишь бы все мы уцелели! Так ведь?
– Нет, я… – Отец старался говорить спокойно. – Юная леди, не будем говорить о нас! Да, мы слышали по радио о том, что есть опасность землетрясения на побережье. Но именно поэтому слишком опасно сейчас находиться под водой. Только и всего.
– Папочка, поверь мне, мы были в переделках и пострашнее этой!
– Верно. Но я и твоя мать тогда ничего не знали! А теперь знаем. – Отец отвернулся и бросил уже через плечо: – Наш ответ – НЕТ! И покончим на этом!
Из опыта многих стычек с родителями Нита знала: если отец сказал «нет», то так и будет.
– Папочка, – мягко сказала она, – извини меня. Прости меня. Я тебя люблю, и мне очень хотелось бы сделать так, как ты требуешь. Но я НЕ МОГУ!
– Нита! – Теперь он не сдерживался и глядел на нее сузившимися от гнева глазами. – ТЫ СДЕЛАЕШЬ ТАК, КАК Я ГОВОРЮ!