Глубже
Шрифт:
— Так, скажите мне, Силия, когда вы сюда поступили? Вы не возражаете, если я буду называть вас Силией?
— Конечно, как хотите. В ноябре прошлого года.
— И как у вас идут дела? — спросила Сара, притворяясь, будто делает заметки в блокноте.
— Очень хорошо, спасибо, — ответила миссис Берроуз, а затем продолжила, словно защищаясь, — но пока я еще не совсем пришла в себя после моей… ммм… травмы… и мне понадобится провести тут больше времени. Мне нужен покой.
— Да, — не стала возражать ей Сара. — А ваша семья?
— Нет, никаких. В полиции говорят, что они продолжают расследовать их исчезновение, но уже потеряли всякую надежду.
— Полиция?
Миссис Берроуз ответила полной отчаяния, но при этом монотонной тирадой:
— У них даже хватило наглости прийти ко мне вчера с визитом. Скорее всего, вы слышали, что произошло пару дней назад… инцидент в моем доме? — Она вяло подняла взгляд на Сару.
— Да, я что-то об этом читала, — ответила та. — Очень скверно.
— Еще как. Двое полицейских во время обхода спугнули перед моим домом целую банду, и там была страшная заварушка. Им обоим пришлось несладко, а на одного даже собаку спустили! — Она закашлялась, а затем вытащила грязный платок, заткнутый внутрь ее рукава. — Уверена, это все чертовы бродяги. Они хуже зверей! — громко сообщила миссис Берроуз.
«Если бы она только знала», — подумала про себя Сара. Качая головой, женщина продемонстрировала полное согласие с миссис Берроуз, а перед глазами у нее промелькнуло лицо полицейского, оставшегося лежать без чувств на террасе после столкновения с Сарой.
Миссис Берроуз громко высморкалась и вновь запихнула платок в рукав.
— Прямо не знаю, куда катится эта страна. В любом случае, в этот раз они не тот дом выбрали… Там даже красть нечего… все сдано на хранение, пока дом продается.
Сара вновь покачала головой, и миссис Берроуз продолжила:
— Но и полиция не лучше. Никак не хотят оставить меня в покое. Мой психолог просит их ко мне не приходить, но они настаивают на том, чтобы меня допрашивать — снова и снова. Ведут себя так, словно это я во всем виновата… в исчезновении моей семьи… даже в нападении на полицейских… Я вас спрашиваю, даже если я была бы как-то с этим связана — я, черт побери, нахожусь тут под круглосуточным наблюдением! — Расправив ноги, миссис Берроуз поудобнее устроилась на стуле и вновь их скрестила. — Какой уж тут покой! Знаете, меня все это очень расстраивает.
— Да, да, я вас вполне понимаю, — быстро согласилась Сара. — Вы уже и так через многое прошли.
Миссис Берроуз коротко кивнула и подняла голову, чтобы бросить взгляд в окно, на улицу.
— Но ведь полиция не прекратила поиски вашего мужа и сына? — мягко спросила Сара. — Разве о них совсем нет известий?
— Нет, ни у кого нет ни малейшего предположения о том, куда они пропали. Думаю, вы знаете, что сначала ушел мой муж, а потом и мой сын исчез с лица земли, — безутешно произнесла она. — Его несколько раз видели — причем дважды в Хайфилде.
— С большой собакой? — переспросила Сара.
— Да, с немецкой овчаркой или чем-то в этом роде, — покачала головой миссис Берроуз. — Но полицейские говорят, что не могут этого никак подтвердить. — Она еще повздыхала в свое удовольствие. — А моя дочь Ребекка живет у моей сестры, но от нее ни звука не слышно уже несколько месяцев.
Голос миссис Берроуз стих до шепота, и лицо ее вдруг сделалось равнодушным, совершенно непроницаемым:
— Все, кого я знаю, уходят… Может, все они нашли себе местечко получше.
— Могу лишь сказать, что мне очень, очень жаль, — мягко, словно стремясь ее утешить, произнесла Сара. — Ваш сын — вы не думаете, что он отправился разыскивать вашего мужа? Я читала, что следователь рассматривал такую возможность.
— Я для Уилла такой вариант не исключаю, — ответила миссис Берроуз, по-прежнему глядя на улицу, где кто-то попытался привязать стебли нездоровых с виду вьющихся роз к дешевой пластиковой беседке под окном, но явно сделал это спустя рукава. — Меня бы это не удивило.
— Значит, вам о сыне ничего неизвестно уже с… когда это случилось… с ноября?
— Нет, он уже до этого пропал, и нет, я ничего не знаю, — печально выдохнула миссис Берроуз.
— А как он… в каком он был психологическом состоянии, до того, как исчез?
— Честно говоря, не могу вам ответить — я сама тогда была не в лучшем состоянии и я не… — Миссис Берроуз прервала свою речь на полуслове и перевела взгляд с цветника на Сару. — Слушайте, вы же наверняка читали мое дело, так чего вы спрашиваете?
Внезапно все поведение приемной матери Уилла изменилось, словно слова Сары заставили ее проснуться. В голос миссис Берроуз вернулись обычные нотки раздражения и нетерпения. Она уселась на стуле прямо, разведя плечи, словно готовясь к бою, и направила на Сару жесткий, пристальный взгляд.
Сара сразу же отметила перемену, произошедшую с женщиной, и немедленно отвела глаза в сторону, притворившись, что просматривает бессмысленные заметки, сделанные ею в блокноте. Прежде чем продолжить, Сара выждала несколько секунд, стараясь, чтобы ее голос был как можно более ровным и спокойным.
— Да нет, все очень просто, ваше дело передали мне совсем недавно, и всегда полезно получить какую-то дополнительную информацию. Простите, если вам трудно об этом говорить.
Сара ощущала, как миссис Берроуз сверлит ее глазами — словно на нее были направлены два рентгеновских луча. Сара медленно откинулась на спинку стула. Внешне она казалась расслабленной, но внутри собралась, приготовившись к атаке. И атака началась уже через несколько секунд.
— О'Лири… Ирландка, а? Что-то я не слышу у вас особого акцента.