Глубже
Шрифт:
Уилл кинулся к другу. Радость его невозможно было описать. Он сел на землю рядом с Честером, который смотрел на мальчика с открытым ртом, словно увидел привидение. Честер как раз собирался что-то сказать, как Уилл выхватил у него фонарь и сжал его в руках.
— Слава Богу, — несколько раз повторил Уилл осипшим голосом, совсем не похожим на свой обычный, во все глаза глядя на свет. Луч фонаря резал глаза и заставлял его щуриться, но в этот моменту мальчику безумно хотелось искупаться в его жутковатом зеленом свечении.
Честер
— Уилл… — начал он.
— Воды, — прохрипел Уилл. «Дай воды», — попытался он закричать, когда Честер никак не отреагировал, но голос ему не повиновался. Он был так тонок и слаб, что почти неслышен — словно гортанный выдох. Уилл лихорадочно ткнул пальцем в сторону фляги. Честер понял, чего он хочет, и торопливо передал флягу другу.
Уилл не смог сразу вытащить затычку, неистово скребя по ней пальцами. Затем она выскочила с щелчком, и мальчик прижал горлышко ко рту, жадно глотая жидкость и пытаясь одновременно вдохнуть. Вода лилась во все стороны, по подбородку и груди Уилла.
— Господи, Уилл, мы думали, навсегда тебя потеряли! — произнес Честер.
— Как всегда, — выдохнул Уилл между двумя глотками. — Я умираю от жажды… — мальчик сглотнул, возвращая влагу голосовым связкам, — … а ты тут обжираешься. — Все для него переменилось, мальчик чувствовал себя на седьмом небе: долгие часы в темноте завершились — и он снова в безопасности. Спасен! — Вот всегда так с тобой, черт возьми.
— Выглядишь жутко, — тихо проговорил Честер.
Лицо Уилла, и без того бледное, как у всех альбиносов, теперь казалось даже белее, обесцвеченное кристалликами соли, засохшими вокруг губ мальчика и на его лбу и щеках.
— Спасибо, — в конце концов пробормотал Уилл, сделав еще один долгий глоток.
— Ты в порядке?
— Просто супер, — саркастически ответил Уилл.
— Но как ты сюда попал? — спросил Честер. — Где ты был все это время?
— Лучше тебе этого не знать, — ответил Уилл все еще скрипучим, еле слышимым голосом. Он взглянул в дальний конец лавовой трубы, за спиной Честера. — Дрейк и остальные… где они? Где Кэл?
— Пошли тебя искать. — Честер тряхнул головой, все еще не веря своим глазам. — Боже, Уилл, как я рад тебя видеть. Мы думали, тебя поймали, или застрелили, или еще чего.
— Не в этот раз, — ответил Уилл и, переведя дыхание, возобновил свою атаку на флягу, жадно высасывая воду, пока не выпил все до последней капли. После чего довольно икнул и бросил флягу на землю, а потом, впервые за это время, заметил тревогу на лице друга. Рука Честера, все еще державшая какую-то еду, так и замерла перед Уиллом. «Бедный мой Честер». Уилл не смог сдержать смех: сначала лишь слегка усмехнулся, а потом расхохотался чуть не до истерики, так, что его друг попятился назад. Горло Уилла все еще не оправилось от нехватки воды, а потому и смех получался какой-то скрипучий, почти пугающий.
— Уилл, что такое? Что с тобой?
— Давай я тебя не буду отвлекать
— Вовсе не смешно, — произнес он, опустив руку с едой. А поскольку Уилл явно не собирался прекращать свой сдавленный гогот, недовольство Честера только росло. — Я думал, я тебя больше никогда не увижу, — серьезным тоном произнес он. — Никогда.
А потом его губы, покрытые крошками пищи, растянулись в широкую улыбку. Честер покачал головой:
— Сдаюсь. Ты же самый крутой и буйный из всех чокнутых на свете! — Честер указал на мешочек в открытом рюкзаке. — Присоединяйся. Бьюсь об заклад, ты голоден до смерти.
— Ага, спасибо, — благодарно произнес Уилл.
— Да пожалуйста. Все равно это твои продукты — это же твой рюкзак. Дрейк забрал твои вещи, когда мы убежали.
— Ну что ж, я рад, что ты постарался, чтобы ничего не пропало! — произнес Уилл, дружески ткнув Честера кулаком в плечо.
На секунду Уилл почувствовал былую близость с другом, и его это обрадовало.
— Знаешь… У меня в фонарике сели батарейки. У меня света не было, и я думал, что все кончено, — сказал он Честеру.
— Что? Тогда как ты сумел сюда добраться? — спросил Честер.
— Автостопом, — ответил Уилл. — Как ты думаешь, как я сюда добрался? Пешком шел.
— Черт побери! — воскликнул Честер, покачав лохматой головой.
Уилл взглянул на глуповатую ухмылку на лице друга, которая так сильно напомнила ему момент их встречи на Вагонетном поезде.
Тогда он увидел такую же точно большую, глупую улыбку — и хотя с этого момента прошло не больше пары месяцев, Уиллу казалось, это случилось тысячу лет назад. Так много всего произошло.
— Знаешь, — сказал он Честеру, — думаю, я бы скорее согласился вернуться в школу, чем отправиться в еще один такой поход.
— Неужели так жутко было? — переспросил друг, состроив серьезную мину.
Уилл кивнул, проведя по губам распухшим языком, в очередной раз радуясь новому ощущению — что рот наполнен слюной. Он почти физически ощущал, как вода наполняет каждую клеточку тела, освежая усталые члены.
Все еще сжимая в руках фонарь, мальчик купался в ярком свете, на который смотрел чуть прикрыв глаза.
Голос Честера звучал где-то в отдалении — друг о чем-то оживленно рассказывал Уиллу, но тот слишком сильно устал, чтобы воспринимать его слова. Уилла постепенно охватывала сонная слабость, и голова его откинулась на скальную стену за спиной. Ноги мальчика задергались, словно им трудно было позабыть про ритм тяжелой, утомительной и долгой ходьбы и они пытались снова идти вперед.
Но движения ног становились все слабее и слабее, пока совсем не затихли, и Уилл погрузился в давно заслуженное им забытье, еще ничего не зная об ужасных событиях, которые как раз в эту минуту разыгрались на Великой Равнине.