Глупости зрелого возраста

Муравьева Елена Александровна

Мы провели вместе еще два часа: ездили смотреть старинную церковь, гуляли в дворянском парке, болтали о всякой всячине. Все это время я была переполнена нежностью к Мише. Странная реакция? Но из песни слов не выкинешь. Мне хотелось целовать ему руки, гладить голову. Хотелось сказать: не расстраивайся, твое поражение ничего не значит. К сожалению, это была неправда. Там в машине я задумалась: смогла бы я обойтись без секса в отношениях с любимым человеком. И поняла: нет. Во мне еще бурлят желания и жалкий «поникший птенчик» их удовлетворить не сможет.

Миша сумрачно отстраненно

молчал. Простился холодно и следующие четыре дня не звонил. Я, как дура, страдала, ждала. Когда в телефонной трубке раздался его голос, было уже поздно. Я почти убила свою привязанность к этому человеку.

Миша попытался что-то объяснить, но мне хватило нескольких слов.

— Я понял, что у нас ничего получится. Если бы ты была моя женщина, я бы там в машине…

Я осторожно выдохнула. Так я еще и виновата? Было больно и обидно, очень хотелось плакать, но надо было держаться.

— Мы могли бы иногда встречаться, проводить вместе время… — лилось из телефонной трубки. — Ты согласна?

— Нет.

Я имела в виду, что не хочу снова ощущать разочарование — не в его сексуальных возможностях, а в своих ожиданиях. Однако Миша понял по- своему и смял окончание разговора.

Через пару дней я написала ему. Существовал маленький шанс, что мы сможем договориться. Но не судилось. Миша не ответил. Больше мы не виделись.

*

Большинство «женихов» приходят на первое свидание без цветов. Почему? — спросила я у одного типа. Дамы, часто не соответствуют своим фото, — прозвучал ответ. — Вдруг придет какая-то крыса, а я тут с цветами.

Валерий придерживался иного мнения. Он не видел моей фотографии, тем ни менее явился на свидание «вслепую» с шикарным букетом красных роз. Потом был музей, поход по залам и милая болтовня.

Я слушала умные речи, сама поблескивала эрудицией и искоса наблюдала за новым знакомым. Невысокий, худощавый, интеллигентный. Удивлен тем, что я кое-что знаю. Приятно удивлен. И вообще, ему приятно быть со мной рядом.

Мне с ним ни как. Как со всеми. Я устала ходить на свидания. Устала улыбаться и сиять глазами. Но жаль, что Валерию почти 60. Хороший дядька, только староват.

Следующий номер программы — кафе. Потом концерт в органном зале.

Странная программа, похожа на тест-драйв. Интересно, я его прошла?

Мы попрощались в метро. Я пошла в сторону эскалатора. Валерий догнал меня.

— Если вы не против, я посажу вас в маршрутку.

В наш прагматичный век выйти из метро, чтобы побыть с дамой лишних пять минут и снова заплатить за вход — это поступок!

— Конечно, — я еще раз красиво улыбнулась.

Около автобуса Валерий спросил:

— Скажите, мы встретимся снова?

— Если вы хотите.

— Всю неделю по вечерам я занят. Я позвоню в пятницу, и мы договоримся…

Я была уверена в продолжении знакомства. Мужик светился от счастья. К тому ж потратил кучу бабок…Мне б задуматься, что план встречи был разработан заранее и цветы, музей, кафе и концерт достались любой, оказавшейся на моем месте. Но думать вредно.

В пятницу Валерий не позвонил. В субботу тоже. В понедельник

я написала ему сдержанное, но полное обиды письмо (менеджерская привычка — держаться за отношения с клиентом до последнего и после). Он ответил, что был не в настроении. Хотелось посидеть, подумать…

*

Даже, если я когда-нибудь забуду свое «хождение в народ», Петр останется в памяти навсегда. Уникальный случай.

Внешне Петр был похож на постаревшего мальчика, и таковым, по сути, и являлся. Одного взгляда на растерянное лицо и высоко поддернутые штаны хватило, чтобы понять: ловить здесь нечего. Но поворачиваться и уходить сразу не в моих правилах. Зачем обижать человека?! В итоге, выгуливаюсь по парку, слушаю всякую чепуху.

— А как вы относитесь к курицам? Они такие умные создания.

Сказать, что я удивилась, значило ничего не сказать.

— Да? — неопределенно уронила я, предчувствуя неожиданный поворот событий.

И не напрасно.

— Мои родители из деревни. Несколько лет назад они решили разводить курей…

Я слышала про таких энтузиастов. Даже знала одну пару: мамина соседка с мужем превратили трехкомнатную квартиру в курятник. Родители Петра поступили также.

— Я сначала злился. Они же, простите, повсюду гадят. Потом привык, смирился. А когда у нас появилась пеструшка, изменил к курицам отношение. Она свила гнездо за моим компом и каждое утро терпеливо ждала, пока я проснусь, чтобы устроиться на насест. До того она не квохтала, просто молча, стояла под дверью и ждала, когда ее пустят. Такая вот деликатность. Еще Пеструшка любила валяться со мной на диване. Придет, умостится на груди или ляжет на руку и лежит, балдеет. Я тоже балдею. Приятно вспомнить…

Я представила себе эту картину и едва сдержала хохот.

— Потом ее отправили в село, — продолжилась исповедь. — Я скучал по ней, как по человеку. И представьте, она тоже скучала. Когда я приехал в село, она меня узнала и все время бегала за мной…

*

В годы молодые союз между мужчиной и женщиной вершится просто, так как главную скрипку в ситуации играет инстинкт размножения. В годы зрелые стиль поведения диктует инстинкт самосохранения, то бишь комплексы. Люди бояться одиночества и ищут пару, чтобы было кому подать пресловутый стакан воды. В то же время они отлично помнят, что пить хочется далеко не всегда, и не желают терпеть издержки чужих характеров. Я точно не готова терпеть. Натерпелась. К сожалению, потенциальные женихи тоже сыты по горло всяким дерьмом. Поэтому мы и воспринимаем друг друга, как источник опасности.

— Мне нужна женщина — игрушка… — сказал Иван.

Если б все сложилось иначе, я бы могла быть с этим человеком счастлива. Но к тому времени, когда состоялся этот разговор, я уже поняла, что счастьем тут не пахнет.

— Это которая: захотелось — позвал. Не захотелось — не помню, как и зовут? — уточнила я.

— Да, — Иван с надеждой замолчал, предполагая услышать предложение о сотрудничестве.

— Ну, ищи свою игрушку, только помни, они разные бывают. С гранатой забалуешься, выдернешь чеку и все, ауфидерзейн, поминай как звали.