Глушь
Шрифт:
— Посмотри на это так, шеф. У всех женатых мужчин проблемы с деньгами. Возьмем нас. У обоих жены размером с полновесную беркширскую свинью, и единственное отличие в том, что едят они больше достославных свиней из Беркшира. Корм стоит денег, шеф, и это задача мужа — обеспечивать свою женщину. Толстая жена — признак того, что муж ее обеспечивает. А это дело, угодное Богу.
Шериф Саттер оценил его точку зрения, хотя ему и казалось, что она отражает ситуацию не в полной мере.
— Мы оба хорошие мужья в глазах Господа, — продолжил
— Что ж...
— Вот что сказал бы отец Даррен. Почему ты думаешь, что тебе не хватает денег?
— Пото...
— Потому что твоя жена тратит половину денег, которые ты зарабатываешь, на еду, а вторая половина уходит на крышу над головой и на машину для ее большой задницы, верно?
Саттер настороженно посмотрел на него.
— Да. И это бесит меня.
Трей задумчиво кивнул.
— И вот что сказал бы отец Даррен. Он сказал бы, что жирная и счастливая жена замужем за человеком, который чтит Бога. Человеком, который делает все возможное, чтобы жить по Его законам.
Саттер моргнул.
— Так бы и сказал?
— Точно, шеф. И вот почему. Потому что если бы твоя прекрасная жена Джун была костлявой, не имела ни кабельного телевидения, ни собственной машины и жила бы в крохотной лачуге, то это значило бы, что ты идешь против Его законов.
Саттер вздохнул.
— Надеюсь, ты прав, Трей. Я в долгах как в шелках, а теперь мне нужно отыскать где-то две штуки на новый кондиционер. Мне радостно, что я живу по Божьим законам, но что-то я не вижу, чтобы Бог покупал мне новый кондиционер.
Трей встрепенулся.
— Разве ты не видишь? Он делает это прямо сейчас! Все, что тебе нужно, — попросить Его. Бог всегда помогает тем, кто заслуживает Его помощи. Сделай это прямо сейчас. Попроси Бога простить тебя, попроси Его помочь. Давай. Сделай это! Помнишь, что говорит отец Даррен? «Человек не должен бояться просить Бога о помощи».
Саттер закатил глаза, но все же сложил руки у груди. За спрос не бьют. Он закрыл глаза и начал молиться: «Боже, я прошу, прости меня за то, что я неблагодарный эгоист, что принимаю твои дары как само собой разумеющееся. Прости меня за то, что я не вижу твоего умысла, за то, что плохо управляю своими финансами, и за то, что у меня все валится из рук. Мне нужна твоя помощь, Боже. Я имею в виду, что мне действительно не помешает пара сотен зеленых на новый кондиционер, потому что, если я не смогу их нарыть, Джун будет скулить громче, чем стая хорьков».
Когда шериф Саттер открыл глаза, ему полегчало. Он не стал богаче, но определенно почувствовал себя лучше.
— Молодец, шеф. Когда говоришь, Бог слушает. — Трей отхлебнул кофе с мнимой самоуверенностью. — Он слышит меня, это точно. Я не хвастаюсь, но позволь мне кое-что показать. — Он вынул бумажник, вытащил из него два листа бумаги. — Я зарабатываю меньше, чем ты, и уж кто-кто, а моя жена Марси ест даже больше, чем твоя жена, но посмотри-ка на это.
Он передал
Это были банковские балансовые квитанции.
— Ого, Трей, а ты умеешь распоряжаться деньгами. Срань Господня.
У Трея было пять тысяч на счету и восемь в сбережениях.
Трей забрал бумаги, кивнув.
— Это потому, что Бог слушает, когда я разговариваю с ним. Бог смотрит на меня, и знаешь, что Он видит? Он видит человека, у которого было много шансов сбиться с пути, но который решил не делать этого. Он видит полицейского, такого же, как и ты. Он видит человека, рвущего свою задницу, чтобы отстаивать закон и поддерживать мир и порядок. Поэтому Бог не оставляет такого человека. Вместо этого Он время от времени помогает ему. Так же, как Он поможет тебе.
Саттер размышлял над словами напарника. Он вспомнил Трея в молодые годы, до брака, до того, как в его жизнь вошли типичные общественные и домашние обязанности. Он был абсолютным животным, алкоголиком и тусовщиком.
«Девчонки вокруг него так и вились, — подумал Саттер. — Проматывал большую часть своих денег в барах, на клевые тачки и женщин».
Но жизнь изменила сержанта Уильяма Трея — изменила навсегда. Он использовал силу воли, чтобы превратить себя в хорошего человека, и теперь с ним происходили хорошие вещи.
Но что нужно сделать, чтобы такие же хорошие вещи произошли с Саттером?
Ему очень хотелось простой и хорошей жизни.
Казалось, Трей прочел его мысли, когда сказал:
— Хорошие вещи, шеф.
— Что?
— Хорошие вещи случаются с людьми, которые доверяют Богу.
Саттер посмотрел в окно. То, что говорил Трей, заставляло его чувствовать себя лучше. Он покачал головой.
«Трей, я знаю тебя уже почти тридцать лет, — подумал Саттер, — и я даже не догадывался, насколько ты религиозный человек».
— Это не такой уж секрет. — Трей спокойно потягивал кофе. — Живи по Божьим законам, и Он дарует тебе благодать.
В тот же момент глаза Трея широко распахнулись — он увидел фигуру у дороги. Это была женщина. Она сигналила и просила их остановиться. Именно тогда богобоязненный сержант Трей воскликнул:
— Иисусьи подштанники, шеф! Ты только взгляни на эти сиськи и задницу!
2
Часть первая
Патриция оставила те события позади, ведь прошло целых пять лет.
Пять лет с ее последнего визита в Аган-Пойнт.
Кадиллак спокойно преодолевал километр за километром, и, когда очертания города в зеркале заднего вида побледнели настолько, что слились с горизонтом, а шоссе уступило место извилистым сельским дорогам, слова, произнесенные давным-давно, всплыли непрошеными гостями из глубин памяти: «Боже мой, девочка. Как ты позволила этому случиться?»
Эти слова отец произнес через неделю после ее шестнадцатилетия.