Глушь
Шрифт:
Они выехали на перекресток к скромному зданию администрации. Довольно громкое название для обычного сельсовета. У самого здания почти не было машин, кроме серого «Патриота» и еще какой-то темной иномарки, которая уже отъезжала. Через дорогу зеленела лужайка, в центре которого на металлическом столбе была сконструирована самодельная карусель.
Влад остановил машину.
– Айда покурим, – Рыжий распахнул дверь.
Костя заглянул в свою пачку "Кэмэла". Осталось только половина содержимого. Скоро придется идти в магазин за
Парни закурили.
– Итак, – Влад выпустил облако дыма, – мы в поселке. Что дальше?
– Хорошо бы найти кого-нибудь, кто в курсе всего, что здесь происходит. А глава поселения или, на худой конец, кто-нибудь из администрации, думаю, подходящий человек.
– Да, вот только как мы к ним обратимся? Мы не из полиции, вряд ли они нам что-нибудь скажут.
– Не скажут они, – усмехнулся Рыжий, – скажут пролетарии. В крайнем случае, наврем, что мы из газеты, интервью берём.
– Не забывай, – Костя поднял пальцы, сжимающие сигарету, – речь о довольно серьезной штуке. Кто знает, может эта дрянь уже нападала на кого-нибудь.
– Но на нас она не напала…
– Если бы Костян ее не спугнул, – заметил Влад, – может быть, она бы нас распотрошила.
– Что, сыночки, – послышался за спиной скрипучий голос, – беса видели?
Парни обернулись. Голос исходил из низенькой, сгорбленной старушки, которая проходила мимо, опираясь на деревянную клюку. Из-под клетчатого платка проглядывали жидкие седые волосы, морщинистое и в общем-то добродушное лицо немного портил нос: длинный, чуть загнутый он был похож на вороний клюв.
– Кого? – насторожился Костя.
– Беса, – зыркнула колючими глазами старушка, – горе тому, кто встретит его в лесу или в поле. Не жить ему боле после этой встречи. А если и переживёт, не будет пути ему ни в лес, ни в поле…
В этот момент дверь администрации распахнулась. На пороге показались двое. Первым оказался уже знакомый парням лесник. Второй был очень похож на него. Примерно такой же рост, такие же седые волосы, такое же скуластое лицо. Только одет он был в белую рубашку и брюки. Они о чем-то оживленно беседовали. Однако лесник их заметил и в ходе диалога иногда кидал взгляды на парней.
– Опа! – шепнул Влад, – какие люди!
– Расскажите еще про этого беса, – попросил Костя, пропустив слова Влада мимо ушей, – что он такое?
– Дух это, – злым и даже как будто испуганным шепотом заговорила старуха, – давно он в этих местах бродит. Леса охраняет от рода людского, цветы степные топтать не даёт, траву сухую жечь не позволяет.
– Как леший?
– Господь с тобой! – махнула костлявой синюшной рукой старуха, – леший добрый. Покрутит-покрутит, да отпустит. Не заходи токма в лес без спросу, не безобразничай да не шуми. Леший тебя и не тронет. А коли даров ему принесешь, так и добрые дорожки тебе покажет и места грибные да ягодные.
– А бес? – с трудом сдерживая смех спросил
– А это злой дух, – повторила старуха, – смертоубийца он кровожадный. Кого не встретит, растерзает когтями и зубами острыми, копытами потопчет, рогами заколет. А кто сбежать от него сумеет, тот умом захворает. До конца дней за ним дух по пятам идтить будет.
– Он нападал на кого-то? – спросил Костя.
– Знамо дело, – клюнула старуха носом, – в прошлом году двух человек забрал. В этом году тракториста нашего уволок в тьму кромешную. Да на девочку нашу местную напал, паскудник. Убить не убил, но с ума свёл. Второй день бедная из дому не выходит.
– И как давно этот дух здесь завелся?
– Духи здесь всегда были, – заговорщецки произнесла старуха, – где гнилой овраг, там раньше языческое святилище было. Гиблое место. В древние времена люди богов почитали, дары им носили, духов уважали. Потом церквушку там поставили. Большевики ее потом пожгли, поганцы. А теперь и вовсе забыли, нехристи, истоки свои, так и стало место гиблым.
Костя усмехнулся. Сколько бы дерьма не произошло в расчудесном двадцать первом веке, плохими все равно будут коммунисты. Это у многих уже вбито в подкорку, никак не выбьешь.
– Что же там такого гиблого?
– Люди пропадают тама, – сверкнула глазами старуха, – нечисть всякая водится. Упыри да кикиморы. Вот бес теперь завёлся. Гневается природа на род людской, не берегут они ее, заводы всякие строют, дрянь в лес кидают. Вона вся опушка в грязи заводской…
– Матвеевна! – прикрикнул подошедший лесник, – хорош молодежь пугать!
– А вот у Андреича спросите, – ухмыльнулась старуха, – видал он беса того. Да только словить никак не может.
– Николай, – произнес Костя, – хорошо, что мы вас встретили…
– Да! – поддакнул Влад, – есть пара вопросов.
– Та-ак, – лесник упёр руки в бедра, – по поводу?
– Что за страхолюдину мы видели ночью в лесу и почему вы нас о ней не предупредили? – сказал Костя.
– Да-да, – полубоком подшагнул Рыжий, – потрудитесь объяснить. Нам было довольно страшно.
– Так, сынок, – лесник строго посмотрел на парня, – осади-ка! Не тебе с меня объяснений требовать. Я вас предупредил, а услышали вы или нет, это ваше дело. Вы не испугались, продолжили гулять. Пеняйте на себя.
– Да-а? – протянул Влад, – буйное зверье – это по-вашему объяснение?
– А тебе какие подробности нужны? – хмыкнул лесник, – уж не в газету ли собрались писать? Так зря, интервью мы не даем.
– А что, боитесь? – улыбнулся Костя, – скрываете что-то?
– Нам скрывать нечего. Человек из органов уже был, ему я сказал то же, что и вам, добавить нечего. Зверь нынче буйный, вот косолапый к вам и забрёл.
– Ага, с рогами и копытами. Хорош мишка, что и говорить!
– Значит лось или олень! – отрезал Николай, – вас, сопляков, не учили, что не в свое дело лезть – плохо?