Глядя в будущее. Автобиография
Шрифт:
По мере развития предвыборной борьбы те встречи, которые у нас случались, происходили как конфронтации лицом к лицу в ходе публичных дебатов, а такие моменты отнюдь не помогают наведению мостов.
Известие о проведенном Уэртлином опросе о перспективах на вице-президентство, казалось, прямо указывало на бюллетень Рейган — Буш. Однако другие сообщения, приходящие из лагеря Рейгана, говорили о том, что Рейган еще не принял решения о выборе напарника, что вопрос о выдвижении кандидата в вице-президенты остается в полной мере открытым.
Вскоре после полудня 16 июля, а голосование по кандидатуре президента и выбор вице-президента должны были состояться в тот же вечер, Дин Бэрч, отвечавший за мою программу
"Это лишь слухи, — сказал Дин, — но я не стал бы сбрасывать их со счета". Он был прав. Большинство слухов на съезде отличаются краткостью жизненного цикла и затем исчезают. Но пополуденные часы текли, день клонился к вечеру, и зал имени Джо Луиса [8] заполнялся делегатами, прибывавшими на вечернее заседание, слух же о бюллетене Рейган — Форд не исчезал. Более того, он обретал форму и даже подробности.
После легкой закуски около шести часов вечера я начал готовиться к выходу на сцену, чтобы обратиться к съезду. Моя речь предшествовала процедуре избрания кандидата в президенты. Технически она была нужна мне, чтобы снять свое имя как кандидата в президенты. Действительно, она была спланирована как речь для сплочения рядов партии, направленная на объединение всех делегатов — сторонников Буша на съезде вокруг избранника съезда Рональда Рейгана.
8
Джо Луис — известный американский боксер, чемпион мира в тяжелом весе среди профессионалов. — Прим. ред.
Это была важная речь, наиболее важная из всех, какие мне когда-либо доводилось произносить. Сильная речь могла изменить баланс при выборах кандидата в вице-президенты. Слабое выступление могло тоже изменить равновесие, но уже в пользу кого-то другого.
Я завязывал галстук, когда Уолтер Кронкайт [9] и Джерри Форд появились на экране телевизора, беседуя о праве Рейгана избрать себе напарника. В нескольких кварталах от меня, как я потом узнал, Рональд Рейган тоже следил за этим интервью. Когда он услышал, как Форд высказывал Кронкайту свои мысли о том, что президент и вице-президент могли бы разделить полномочия президентского поста (а это был явный намек на то, что с ним велись какие-то переговоры), Рейган, как говорили впоследствии, был ошеломлен. Он не знал, что Форд появится перед общественностью с этой новостью. Я тоже был ошеломлен, но по другим причинам. Ведь то, что излагал Форд, было равносильно сопрезидентству.
9
Уолтер Кронкайт — известный журналист, ведущий телекомментатор компании Си-би-эс. — Прим. ред.
Дин Бэрч направился со мной в зал съезда. Аризонец по рождению, Дин начал свою политическую карьеру как старший помощник Барри Голдуотера и позже стал советником Белого дома в администрациях Никсона и Форда. Он обладал мягким голосом, редко выходил из себя, и всегда можно было рассчитывать, что он даст хладнокровную аналитическую оценку политических событий. Когда я спросил его, видел ли он интервью Форда, он выглядел смущенно. Да, видел, ответил он, но в этом нет никакого смысла, ни политически, ни в плане тех методов, которые использует Белый дом.
То, что, по-видимому,
"Выкинь это из головы, Джордж, — настаивал Дин, когда мы с ним пробирались через толпу, направляясь за кулисы. — Сосредоточься на своей речи".
Именно это я и старался сделать, вновь просматривая текст за пять минут до выхода на длинную авансцену к подиуму съезда, когда ко мне подошел какой-то рабочий сцены, похлопал меня по плечу и сказал: "Сожалею, мистер Буш, очень сожалею. Я болел за вас". "Сожалеете о чем?" — спросил я, когда мы пожали друг другу руки. "A-а, так вы не слышали? Все кончено. Рейган выбрал себе в напарники Форда".
И снова ожидание, когда свалится второй башмак…
Вернувшись в отель, я переоделся в спортивную рубаху и домашние брюки, уверенный в том, что в тот вечер мне больше не понадобится появляться на публике. Я был доволен тем, как приняли мое выступление. После того как Барбер Конэйбл, конгрессмен от штата Нью-Йорк, представил меня, последовала долгая овация — это "делегаты за Буша" прокричали свое последнее "ура". Сама речь раз 10–12 прерывалась приветственными возгласами и аплодисментами. Это не было такой уж неожиданностью, так как я критиковал администрацию Картера (верный способ заставить вскочить на ноги республиканскую аудиторию), а затем набросал облик будущего страны при администрации Рейгана.
Теперь, за исключением возможного "декоративного" появления на подиуме на следующий вечер после речей кандидатов в президенты и вице-президенты, выражающих согласие с выдвижением, мои обязанности на съезде были исчерпаны. Никаких медных колец, никаких сигар. Но в тот момент — никаких сожалений или ощущения агонии.
Делай все возможное и не оглядывайся назад. Таков был тот урок, который я усвоил, когда мне исполнилось тридцать с небольшим и я работал по 18 часов в день, создавая компанию с нуля. В те годы я постоянно испытывал тревогу, и во время одной лихорадочной деловой поездки в Лондон я однажды утром проснулся в отеле, начал одеваться и вдруг оказался на полу своего номера. Не было ни боли, ни головокружения. Я попытался подняться на ноги, но не смог этого сделать и кончил тем, что подполз к кровати и нажал кнопку, призывая на помощь.
Испугался ли я? Нет, скорее был потрясен. Когда вы постоянно здоровы, а ваше тело вдруг оказывается на полу без видимых причин, вы столь же внезапно обретаете иное представление о приоритетах. Я и понятия не имел, что случилось. Быстрый осмотр гостиничным врачом успокоил меня. Он сказал, что это всего лишь легкое пищевое отравление, выписал какое-то несложное лекарство и рекомендовал отдых.
Пищевое отравление! Кое-как продержавшись до вечера, я прервал свой визит, купил билет на ночной трансатлантический самолет и прибыл обратно в Хьюстон. Там в Техасском медицинском центре мой друг и врач д-р Ли Крэйн сказал, что у меня открытая язва. К счастью, кровотечение остановилось само по себе.
Открытая язва? Но и у других людей бывают открытые язвы. Сдали нервы, но не я.
Д-р Крэйн быстро избавил меня от этих мыслей. "У тебя, Джордж, классическая ситуация для язвы, — сказал он. — Молодой бизнесмен лишь с одной скоростью — самый полный вперед. Ты стараешься сделать слишком много и слишком много нервничаешь".
Я ответил, что всегда таким и был и что вряд ли смогу значительно переделать себя в этом возрасте.
"А было бы лучше, если бы ты смог, не то протянешь не больше десяти лет, а то и пяти", — возразил он, выписывая рецепт с пометкой "cito!"