Глянцевая азбука
Шрифт:
Но это так, преамбула. Обратить внимание хочется на один нюанс. Значит, на подмостках истории: возникновение христианства. Место действия: Иудея. Не Рим, не Эллада, обратим внимание. А такая второсортная — политически, экономически, культурно, какая угодно еще — провинция Римской империи. Дальше, мы помним, что Христос ходил по Галилее. А это уже провинция провинции, скажем так. То есть сначала, образно говоря, на карте России берется Красноярский край, затем в нем выбирается, например, Большая Мурта. И Мессия, минуя столицы, университеты, политику и гламур, направляется прямиком в Большую Мурту. А кому проповедуется
Нас может улыбнуть этот факт… А если Христу виднее? Не пошел в тогдашний партком и тогдашний гламур — значит, так надо было. Так что внимательно смотрим на Уяры и Ужуры. Мало ли.
Игра
Как говорится, вся наша жизнь — игра. С рядом большим отличий. Вот главное из них, давайте спросим — а правила в ней есть? Нет, запреты понятны. Заповеди там, Уголовный кодекс… Хотя кому запреты, а кому как. Все равно, если бы в шахматах нельзя было ставить короля под шах, но есть такие люди нигилисты, которым можно.
Но главное ведь не запреты. В любой игре нам сначала сообщают цель. Футбол: 22 мужика потеют, чтобы предмет круглой формы пересек линию ворот. От шахмат мы хотим шах и мат. В игре «очко» набирают 21 очко. С этого, собственно, объяснение правил и начинается — сначала о том, что главное, а потом уже, что такое офф-сайд и рокировка.
А по жизни нам сообщают, что такое офф-сайд и рокировка, но не сообщают главное — а на фига все? Кому-то это отчаяние, кому-то благая весть: главное можно придумать самим. Может быть, главная цель у этой игры в том и заключается, чтобы уразуметь, а какая там может быть цель?
А это может быть посложнее, чем го, помноженное на бридж и водное поло.
Икар
Вкратце напомним персонажа: мужик придумал себе крылья, полетел, крылья не сработали, мужик разбился, мы его помним. Вопрос — он великий или он кто?
А смотря куда смотреть. Вот не надо путать искусство с бизнес-планом. Полетел-то героически, никто не спорит. И готовился не менее героически. В общем, жил и умер, как истинно мифологический древний грек. Но поставленную задачу таки не выполнил. Короче, был эффектен, но не эффективен.
Люди делятся на тех, кому дороже эффект, и кому важнее эффективность. Невозможно одинаково любить и то, и другое. Рано или поздно придется выбрать — или чтобы было красиво, или чтобы в цель. Любоваться лучше людьми первого типа, у них вообще такая задача — чтобы ими любовались. Деньги лучше доверять вторым. И вообще лучше верить вторым. У них вообще такая задача — чтобы им верили.
Кому из двух типов чаще ставят памятники, вопрос сложный. Обычно тем, кто уместен. Если пишешь книгу, не надо ориентироваться на показания фокус-групп, они тебя плохому научат. А если пишешь рекламу, то все-таки не для красоты.
Икра
Это даже не еда, это символ, бренд, притча. Говорят, такое блюдо действительно существует: не то красной икрой по черной, не то наоборот — буквы во всю тарелку «жизнь удалась!».
По сути история о том, как дефицит превратился в сказку. Главное достоинство икры,
Ну а то, чего в достатке, или пока в достатке — будь то воздух, сердце, печень, интернет, живые люди вокруг — кто это особо ценит? Пока сердце или интернет не отключат, мы даже не замечаем, что они у нас есть.
Искусство
Имеются ввиду не предметы из музея. А то искусство, которое поближе. Один философ писал, что добрый поступок, например, создается не желанием добра, а искусством делать добрые поступки. Правда-правда. Это искусство — не каждый может, даже если и хочет. И любовь создается так же. И порядок в стране. А «хотели как лучше, а получилось как всегда» — извечная отговорка патологически безыскусных.
Можно судить людей по намерению, а можно по результату. Безыскусным лучше первое. «Да, ты со мной страдаешь, но я же тебя люблю». Или: «да, я просрал все ваши деньги, но я хотел их выгодно вложить».
Профессионал может вообще не спросить профессионал о намерениях. Чтобы завтра к 11.00 было. А сделаешь ты это из любви к прекрасному, за бабло, или чтобы отомстить за трудное детство — твое дело. И вообще твое — это твое, пока оно не лезет наружу. Мало ли, что ты хочешь. Да будь ты в душе хоть педонекрозоофил, пока ты себя сдерживаешь, и не носишь с собой мертвых маленьких зверушек, вопросов к тебе не имеется.
С искусными всегда лучше. Но чтобы искусные люди что-то искусно с тобой поделали, надо быть кем-то и уметь что-то. Мало желать им всего доброго.
Идеал
Тут надо сказать сразу — на земле его не водится. Идеальное не бывает живым, и живое идеальным. Вот приходит человек и говорит: «Здравствуйте, я идеальный мужчина». И чего? Если это не приколист, то это, скорее всего, психопат, и хочется от него подальше. Мало ли, укусит еще. Ну или как вариации: «привет, я сверхчеловек», «разрешите представиться — святой», «имейте ввиду — я идеальный врач». Вот вы бы доверили «идеальному врачу»? И правильно — ему бы самому полечиться.
Тоже самое с идеальным государством. Если где-то люди соорудили нечто типа «идеальное государство», бегите из этого рейха и прочего лирического социализма куда подальше.
А зачем тогда идеал? Давайте сначала чуть поэтически: идеальное нужно живому человеку, чтобы оставаться живым и человеческим. Короче: образ рая нужен, чтобы совсем не скатиться в ад. Идеальное государство нужно в голове, чтобы не было лирического концлагеря вокруг. Образ святого нужен, чтобы не быть совсем уж подонками, сверхчеловека — не быть совсем уж слабаками, и так далее. Но человек по природе зол и слаб — ничего не поделаешь.