Глюконавты
Шрифт:
— Я хочу поучаствовать в смотре женихов! — решительно заявил он.
— Что? — челюсть у Мухи слегка отвисла.
А в кустах громко заржал пьяный гном.
— Ты что совсем кукухой поехал? — Муха обалдело уставился на друга. — На фига тебе эта дурацкая принцесса?
Но раз принявшего решение Вадика, уже отговорить было невозможно.
— Кстати, а под каким именем ты собрался свататься к этой принцессе?
Вадик смерил приятеля высокомерным взглядом:
— Под именем графа Тилля Линдеманна.
— Тилль Линдеманн? —
— Эльфы слушают Blind Guardian! — зло огрызнулся Вадик. — Вот сам увидишь… А за Тилля пасть любому порву…
И Вадик тут же глубоким басом пропел:
— В далекий край товарищ улетает. Родные ветры вслед за ним летят. Любимый город в синей дымке тает знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд…
— Да заткнись ты уже! — взвыл из кустов вредный гном, булькая, судя по звукам, новой винной бутылкой.
— А что такое? — возмутился Вадик. — Ты-то сам что слушаешь можно узнать, чмо бородатое?
— Я слушаю Cradle of Filth! — дерзко донеслось из кустов.
От подобного сообщения Вадик с Мухой слегка прибалдели.
— Пойдём, Муха, отсюда… рядом с этими кустами какая-то нездоровая атмосфера! — и, отряхнув запыленные джинсы, Вадик уверенным шагом двинулся прямо к блистающему вдалеке городу.
— Интересно, — размышлял вслух Муха. — А что потом делают с не ответившими на все вопросы женихами?
— Заставляют петь «Мармеладного» Кати Лель! — прокричал из кустов всё ещё подслушивающий чужой разговор вредный гном после чего дьявольски расхохотался явно имитируя при этом Дэни Филта.
Зарегистрировавшись в здании городской мэрии, Вадик получил там железную фишку с тринадцатым номером и красный расшитый золотом камзол.
— Ух ты, круто! — восхитился Муха, осматривая преобразившегося друга. — Ты теперь словно музыкант из группы «Король и Шут» только панковского синего ирокеза на голове не хватает. Неужели шмотки бесплатно дали?
— Угу! — подтвердил Вадик, поудобней устраивая на боку ножны со шпагой.
— Может и мне пойти записаться? — задумался Муха, но всё-таки решил не рисковать.
Видя нового претендента, народ почтительно расступился, а какой-то высоченный остроухий эльф в белом френче даже сунул Вадику под мышку электрогитару.
— Исполни им что-нибудь из раннего «Blind Guardian», — горячо прошептал на ухо другу Муха. — «Бегство в ночи» к примеру. Жаль только, что примочки у них нет, а то мы бы её к электрогитаре подключили.
В приёмном зале как раз заканчивал петь двенадцатый претендент.
— Я свободе-е-е-е-ен, — истошно надрывался длинноволосый юноша, сжимая под мышкой жалобно стонущую волынку. — Словно птица в небесах! Я свободе-е-е-е-ен…
Как он ухитрялся одновременно играть на волынке и петь было совершенно непонятно.
Старый король Вольдемар Трёхсот Первый, очень сильно напоминающий впавшего в полный и окончательный маразм Джо Байдена, обыденно и как-то даже умиротворённо кемарил на троне, рядом с которым в золотом кресле вальяжно восседала весьма габаритная принцесса Роберта Авалонская в брезентовом плаще-палатке и с надвинутым глубоко на голову капюшоном из тьмы которого торчала чуть тлеющая кубинская сигара.
Рассмотреть лицо красавицы было решительно невозможно.
Закончив свою эпическую песню двенадцатый претендент, отложив в сторону сдувшуюся волынку и преклонив одно колено, стал ожидать трёх решающих вопросов. Как всегда в этот момент ропот в зале стихал, и придворные с напряжением начинали следить за развитием драматических событий. Чувствовалось что претендент несколько трусит, во всяком случае, пот из-под бархатного берета у него тёк просто ручьями.
В зале повисла гробовая тишина.
Посапывающий на троне король вздрогнул и, не просыпаясь, сквозь сон вяло промямлил:
— Всех заговорщиков на фиг казнить, а их головы развесить на городской площади в виде праздничных гирлянд…
И безумный тиран снова захрапел.
Засуетившиеся стражники, тут же кого-то выволокли из зала. Когда вопли арестованных затихли в глубине замка, принцесса шевельнулась. Застывшего посредине зала претендента, казалось, чуть не хватил удар, но на ногах он всё же удержался.
— Чего он так боится? — всё недоумевал Вадик.
А Мухе страшно захотелось забить сейчас косяк, но во дворце сделать это он как-то постеснялся.
Наконец принцесса хриплым севшим голосом задала свой первый вопрос:
— Ответь мне, кретин, решивший попросить моей руки. Кто это такой? В круглых очках он поёт, с Шэрон красоткой живёт?
Жених затравленно оглянулся. Придворные, как могли, полушёпотом, начали подсказывать ему возможные варианты правильных ответов.
— Это… — неуверенно промямлил претендент. — Это…
— Ну, смелее, смелее… — нетерпеливо поторапливала его принцесса. — Мужик ты, в конце концов, или позорная баба?
— Это Джон Леннон!!! — выпалил жених и попятился подальше от царского трона.
В зале снова повисла напряжённая тишина.
— Нет, — ледяным тоном ответила принцесса. — Это Оззи Осборн!
В ту же самую секунду мраморные плиты пола под двенадцатым женихом разошлись, и он с диким воплем полетел куда-то вниз, увлекая за собой жалобно гудящую волынку. Затем из открытого люка послышалось утробное рычание, хруст и кто-то с аппетитом, приглушённо урча, зачавкал.
— Вау! — сказал Муха, протискиваясь в толпе испуганных придворных как можно ближе к трону. — Ну прямо как в старых диснеевских мультфильмах.