Gnawed Noble
Шрифт:
– Ты хочешь все забыть? – спросил он, чувствуя нарождающийся ком в горле.
– Да, потому что это невозможно… - Всхлипнув, Бетани пояснила: - Все так прекрасно, и ты – лучший из всех, кого я встречала… и мы никогда не будем вместе, потому что я вернусь в Марку, а ты останешься здесь. Помнить, как хорошо нам было вместе, будет невыносимо…
Кейр чувствовал, что еще немного – и он тоже заплачет. Он понимал чувства Бетани, он сам испытывал нечто подобное… но его страдания были допустимы. Ее страдания – нет.
– Вряд ли ты будешь этому рада, - печально усмехнулся Эремон, - но я всегда буду помнить,
Слова застряли в горле. Он уже один раз говорил то, что хотел сказать, а потом Элисса погибла, и он остался один со своей…
– Потому что я успел полюбить тебя, - ни на что не надеясь, договорил юноша. – И этого ничто не изменит. Даже если мы… опять… никогда больше не увидим друг друга.
– Опять?
Посмотрев в изумленные и заплаканные глаза Бетани, Кейр сжал ее за плечи:
– Пообещай мне, что ты не умрешь. Пожалуйста. Неважно, что дальше будет между нами – просто пообещай…
Поняв, какую глупость он сказал, юноша разжал пальцы и отошел к окну. «Чего я пытаюсь требовать? О чем я вообще говорю? Что за…»
Тихо подошедшая Бетани развернула его лицо к себе – и горько улыбнулась.
– Из-за меня вечно были одни проблемы.
– Неправда.
– Правда. Семья прятала меня от храмовников, рискуя всем на свете, потом Стражи замучались разбираться с моими кошмарами… теперь я испортила жизнь тебе…
– Скорее украсила.
Девушка снова вымученно улыбнулась. Эремон осторожно утер слезы в уголках ее глаз.
– Я перестаю верить в твое существование, - пробормотала она. – Точнее, в то, что ты живой человек из плоти и крови, а не демон желания, преследующий меня во сне и наяву.
– Не хотелось бы быть похожим на демона, - усмехнулся Кейр.
Вместо ответа Бетани прильнула к нему с поцелуем, на который невозможно было не ответить. Одной рукой обнимая его, девушка потянулась другой куда-то за шею Эремона – и он почувствовал, что его волосы, по обыкновению стянутые в хвост, свободно рассыпаются по плечам. Бетани принялась с улыбкой перебирать в пальцах светлые пряди.
– Ты и не похож, - отозвалась она. – Просто… очень красив.
– Надеюсь, я не слишком красив для этого мира?
Девушка тихонько засмеялась.
– Мне кажется, мы как-то неправильно любим друг друга, - сказала она. – Хотя я и не знаю даже, как правильно.
С нежностью поцеловав ее в висок, Кейр ответил:
– Правильно – вот так.
И призывно расстегнул один из ремешков на ее доспехе. Бетани с вызовом посмотрела на него.
– В бездну все, - выдохнула она. – Даже если все это сон, даже если ты – демон желания во плоти, даже если… неважно. Мне уже стольких довелось потерять, так и не успев сказать или сделать для них что-то важное. Вдруг и мы с тобой больше никогда не увидимся…
Эремон приложил палец к ее губам.
– Не говори так, пожалуйста, - попросил он. – Мы обязательно увидимся, по долгу службы или нет. Мы обязательно встретимся еще.
– Да, - отозвалась Бетани, - да, ты прав.
Руки ее уже начинали расстегивать его куртку.
От большей части одежды он все же избавился сам, чтобы спокойно понаблюдать за тем, как раздевается Бетани. Обычно Кейр не любил тянуть время – но сейчас, несмотря на охватывающее
– Звукоизолирующее, - пояснила она, - чтобы нас не услышали снаружи, если вдруг…
Неожиданно резким движением она сбросила стягивающую ее грудь повязку, и Кейра бросило в жар. Ему не хватало слов, чтобы выразить ее красоту – да и никогда не хватило бы – поэтому Эремон просто сжал Бетани в объятиях, страстно целуя ее везде, куда мог дотянуться.
После этого, конечно, ни о каком промедлении не могло идти и речи.
Бетани, конечно, была на диво хороша собой и в одежде – но без досадной шелухи доспеха выглядела правильнее. У нее на теле обнаружилось несколько шрамов: один из них, венчавший ее левую ягодицу, казался такой же неотъемлемой и гармоничной частью облика девушки, как глаза или волосы. Самой Бетани, похоже, нравилось все его тело, и ее язык и пальцы воздавали ему хвалу. Когда же Кейр наконец вошел в нее, девушка застонала от удовольствия. Она крепко обняла юношу, прижимая его к себе, и неожиданно под ее пальцами вспыхнуло пламя, обжегшее кожу: Эремон вскрикнул от боли.
– Ой, - тут же испуганно воскликнула Бетани, - прости.
Пламя тут же сменилось чем-то мягким, нежным, охлаждающим: кожа больше не горела. Исцеляющая магия, догадался юноша – и удивился, насколько легко ему стало дышать после ее применения. На фоне страстного соития ощущение было еще более приятным, особенно на контрасте с пламенем. Поэтому когда ладони Бетани вспыхнули во второй раз, Кейр постарался как можно спокойнее сказать:
– Опять… горит.
– Что ж со мной сегодня такое, - пробормотала Бетани и исцелила ожоги на плечах Эремона. Ему показалось, что там выросли крылья, настолько легким и нежным было прикосновение магии. Сознание окончательно куда-то испарилось, оставив место наслаждению – которое не кончилось даже после того, как любовники наконец разделились, и Бетани смирно легла рядом с Кейром.
– Ты извини, - проговорила она, поглаживая его грудь, - обычно со мной такого не бывает…
– Это было неописуемо, - признался Эремон и поцеловал ее руку. – С магией… намного интереснее, чем обычно.
– Но я тебя чуть не спалила!
– Когда тело сначала горит, а потом заживает под потоком магии… невероятное ощущение, Бет, я серьезно. Как будто рождаешься заново.
– Знаешь, я не думала, что ты настолько вежлив.
И все же ее глаза смеялись. Было так приятно видеть ее по-настоящему счастливой.
Уставившись в потолок, Кейр усмехнулся:
– А я всегда думал, что «пламя любви» – это фигуральное выражение.
Бетани улыбнулась.
– Нет. Шутку про «пламя любви», кажется, придумали еще в древнем Тевинтере. Ну как шутку… тевинтерцы любят черный юмор.
– Я понял. И все же в ней что-то есть.
Девушка положила голову ему на грудь, дав возможность немного покрутить в пальцах свои черные волосы.
– Вот теперь мне совсем не хочется уезжать, - со вздохом призналась она.